Жизнь Антонина Снигура оборвалась в 2006 году. Однако мужчина успел написать мемуары, в которых изложил свою историю. О голоде, через который ему пришлось пройти, рассказываем в рамках проекта "Голод и мор: память поколений".
Читайте также Говорить, чтобы помнить: истории украинцев США, которые пережили Голодомор
В свои 7 лет Антонин Снигур должен был играть со сверстниками, смеяться, познавать мир и радоваться жизни. Все так бы и было, если бы не одно "но". Оно перевернуло жизнь миллионов с ног на голову, истощало тело и опустошало душу, оно кусок Хлеба сделало священным. Это "но" звалось Голодомором, который стал одним из самых жестоких и циничных преступлений коммунистического тоталитарного режима.
Радости детства
Антонин Степанович Снигур родился 8 октября 1925 года в селе Водяно Шполянского района Черкасской (бывшей Киевской) области.
Родители мальчика – Степан и Ольга – тяжело и неутомимо трудились на своей земле. В то же время наслаждались жизнью и верили, что с каждым годом все будет становиться еще лучше.
Они растили сына Антонина, уделяя его воспитанию свое внимание и время. В свои 3–6 лет мальчик был крепким и очень полнощеким.
Когда бежал или везли меня на подводе, то у меня аж щеки тряслись, что влияло на мое зрение, и я, моргая, терял стабильность зрения,
– припоминал господин Антонин.
Маленьким он вместе с отцом на телеге ездил в поле. А домой возвращался на снопах – в такие моменты словно плыл под облаками. Мальчик был любознательным, изучал все вокруг и не уставал задавать вопросы папе.
Память Антонина сохранила яркие мгновения детства. Порой в доме проводили балы – тогда там собирались до 30 гостей, которые угощались и пели. А еще мальчику навсегда запомнились церковные обряды, богослужения, голос дьяка, пение церковных хористов и много верующих.
В 1929 в семью снова пришла радость – родился еще один сын, которого назвали Виталием.
В конце того года отец с курсов огородников привез Антонину детскую гармонию. "Такому подарку я был очень рад! А дедушка Степан Петрович подарил мне сопилку, которую он изготовил сам", – рассказал он. С тех пор в жизнь парня ворвалась музыка.
Антонин Снигур в детстве / Фото из архива Александра Чепеля
Смела, Кавказ и возвращение домой
А потом папу Антонина исключили с курсов огородников и он вернулся домой в колхоз. Однако ненадолго, после его приезда в дом пришел глава сельского совета и сказал: "Беги, Степан, из села, потому что тебя еще и могут посадить в тюрьму".
Мужчина послушал совета и уехал. Он устроился под Смелой в подсобное хозяйство огородником. В то время везде искали "врагов народа". Поэтому отец отвез семью обратно в Водяно, а сам отправился на северный Кавказ в город Грозный, там начал работать огородником в совхозе. Впоследствии забрал туда жену и детей. Ольга работала дояркой, дети ходили в детсад.
Потом отец и Виталик заболели малярией. А в декабре 1932 года семья вернулась в Водяно, в родной дом.
Еще по дороге домой мама за 2 пуда кукурузной муки отдала золотые серьги,
– делился воспоминаниями Антонин.
Дома в погребе было немного картошки, которую заготовили для семьи братья и сестры госпожи Ольги, но кто-то ее украл, оставив лишь следы на снегу. Через 2 недели отец отправился в путь – искать работу. "И остались мы почти без продуктов", – говорит господин Антонин.
Тогда поездки по железной дороге были опасными и тяжелыми – массовый голод давал о себе знать. Люди искали, где остановиться и что поесть, вокзалы были переполнены.
Советуем ознакомиться Дети ловили воробьев, вырывали перышки и ели: жуткие воспоминания очевидцев Голодомора
Годы перед голодом
Райские, как их называл господин Антонин, годы НЭПа сменил период коллективизации – перехода от личного ведения хозяйства на собственной земле к созданию коллективных хозяйств. Якобы добровольность колхозов на практике предусматривала принуждение с использованием всех возможных средств воздействия на людей.
Всю семью дедушки Антонина – господина Архипа – в 1931 году выселили за село в урочище Бабские токи. Там они выкопали и обустроили как могли землянку, в которой и жили. Впоследствии дедушка уехал в Керчь, а с ним и часть семьи, другая переселилась в Малую Смелянку (под Смелой).
Голодомор страшнее ада
Кто не пережил голод, тот не поймет такой, казалось бы, преувеличенной оценки Голодомора в сравнении с адом... По моему мнению, такое сравнение еще и слишком мягкое, оно не дает полного представления о голоде, о тех муках, о том состоянии человека,
– писал в воспоминаниях господин Антонин.
Голод истощает организм, приводит к постепенному отмиранию всех органов, а тогда и к смерти.
После того, как отец семьи отправился в путь искать счастья, дома посреди снежной и морозной зимы остались Ольга и ее 3-летний и 7-летний сыновья.
Родни в деревне было много, но каждый рассчитывал на свои возможности. Господин Антонин вспоминал, что тогда для них даже испорченная фасоль была вкусной: "Съедобными и вкусными были для нас и почки с березок, которыми у нас была обсажена дорога к огороду".
Однажды маленький Виталик, так и не найдя дома никакой еды, сказал маме: "Хочу бубу! Мама, дай бубу! Мама, дай бубу!". Тогда женщина взяла его на руки, прижала к себе и все горько заплакали.
Ольга ходила по семье, умоляя хоть о крошке хлеба, большинство хоть что-то, да давали.
А потом голод начал делать свое дело – женщина стала опухать. Антонин, как он сам рассказывал, "ходил по саду, обдирал с деревьев почки и ел их".
Антонин Снигур вместе с матерью госпожой Ольгой / Фото из архива Александра Чепеля
Садик как шанс поесть
В апреле 1933 года в селе открыли колхозные детские ясли. Ольга поспешила записать туда детей. Мальчикам она рассказывала, что их там будут кормить.
Слушая мамины рассказы, я то и делал, что раз за разом глотал слюни, и мне хотелось, чтобы завтрашний день пришел к нам прямо сегодня, прямо в эту же минуту,
– писал в мемуарах господин Антонин.
В садике на завтрак дали есть жиденький кулиш и по тоненькому ломтику хлеба. Для ребят была настоящая радость. Туда ребятишки ходили каждый день.
Однако их матери становилось с каждым разом хуже – с опухшими ногами она не имела сил, чтобы вести детей в садик. Это делала соседка, которой женщина платила одеждой.
Иногда группа из 10–12 детей ходила в дом, где выпекали хлеб для колхозных нужд. Малышня ходила вокруг дома и нюхала "самый сладкий, самый приятный свежий хлеб".
Дальше была весна 1933 года – поздняя, затяжная и холодная. Едой из яслей дети не наедались, поэтому Антонин перед тем, как идти в садик, рвал полные карманы берестовых листьев и по дороге в ясли ел их. Теми листочками мальчик делился и с другими детьми из садика.
Обратите внимание Трупы собирала подвода, а еду отбирали активисты: история семьи, пережившей убийство голодом
Первая смерть от голода в семье
От голода умер дядя Антонина – Андрей. Перед этим к матери мальчика пришла знакомая, которая рассказала, что возле большой плотины лежит и умирает ее брат.
Мама послала сына проверить это, отметив, чтобы он остерегался людей, которые ловят и едят мальчиков. По дороге Антонин увидел мужчину и испугался, что это один из тех, о ком рассказывала мама. Дядю мальчик увидел, но не решился к нему подойти.
Впоследствии не стало и бабушки Палажки.
Оборвавшаяся жизнь 3-летнего Виталика
Был май, на улице стало теплее и светлее. Ольга с детьми всеми силами пыталась выжить. Мальчики по-прежнему ходили в садик, однако Виталик чувствовал себя плохо, был хилым и без сил.
Его детский организм, детский желудок, истощенный голодом еще раньше, до детсада, так и не окреп,
– рассказывал о брате Антонин.
Иногда мальчик самостоятельно забирал брата из яслей, однако Виталику уже было трудно идти, он быстро уставал и часто останавливался, чтобы отдохнуть.
В конце мая или в начале июня детей исключили из яслей, объяснив это тем, что "никто из их семьи не ходит в колхоз на работу".
Пройдя в тот день половину дороги домой, Виталий выдохся и лег на землю. "Я пытался его поднять, просил, топтался возле него, но это не помогало", – вспоминал Антонин.
Затем две женщины помогли отнести ребенка домой. Обессиленный Виталик все последние дни своей жизни лежал на печи. От еды отказывался, ему ничего не хотелось. А тогда одной ночью мальчика не стало – тело похолодело, голод победил.
Утром мама сняла мертвого сына с печи и, положив на лежанку, ушла из дома к двоюродной сестре. Вернулись домой уже вдвоем. Виталия раздели и положили на столе. Мама сидела на стуле и плакала.
На столе лежал скелетик, обтянутый тоненькой кожей. Каждая косточка, суставчик выделялись на его скелетике по отдельности, а там, где должен был быть животик, была ямка, возле которой остро выпирали ребрышки, которые словно вот-вот прорвут тонюсенькую кожу,
– писал Антонин.
Похоронили мальчика во дворе, недалеко от колодца, под кустиком жасмина.
До конца своих дней Ольга ходила к могилке Виталика, убирала ее, сажала и выращивала на ней цветы. Всегда плакала и говорила: "Мой дорогой сыночек, моя деточка! Не уберегла я тебя, не доглядела".
К теме Столько историй не могут быть выдумкой, – тиктокер, которая сняла сериал о Голодоморе
Антонин Снигур в 3-м классе / Фото из архива Александра Чепеля
На грани смерти
В день смерти Виталия, вспоминал Антонин, мама наварила ржаной кулиш. В тот же день женщина вместе с сыном нарвала много листьев с вяза, засушила их и перетерла в муку. Она сказала: "Завтра что-нибудь хорошенькое приготовлю кушать".
На следующее утро мама пошла к соседям попросить молока, вернулась с тремя снопами соломы. Не сказав сыну ничего про молоко, принялась топить печь. Мальчик же вышел из дома и в бурьяне под орехом нашел молоко.
Увидев то молоко, я решился на то, чтобы глоток или два попробовать, такое оно было для меня вкусное, что я не заметил, как в той бутылочке осталось меньше половины,
– отмечал господин Антонин.
Он долго не мог зайти в дом, а когда переступил порог, чтобы рассказать правду матери, ее руки крепко схватили его. "Тоня, зачем ты выпил молоко, я хотела...", – сказала мама. Дальше она сильно дернула сына за ухо и долго крутила его. А потом приказала есть баланду и макорженики из листьев вяза.
Через несколько дней Ольга пошла копать свеклу, однако была совсем без сил, поэтому упала на поле. Об этом рассказали ее свекрови, которая пришла на поле с едой.
На следующий день мама попросила Антонина наловить лягушек, но мальчик вернулся домой с пустыми руками. Дальше она велела: "Беги, сынок, на Бабские токи к дедушке, может тебе там дадут что-то поесть".
Бабушка Явдоха накормила мальчика и завязала в узелок пригоршню ржаной крупы и четыре черных лепешки, а потом выпроводила его домой, приказав, чтобы он отнес еду маме.
Вечером Антонин самостоятельно наварил кулиш, но мама его почти не ела: "Хороший, но есть мне уже ничего не хочется". Парень в то время думать мог только о хлебе, поесть который было его величайшей мечтой.
Отчаянные попытки найти еду
На следующий день мальчик увидел в садике на старенькой яблоне гнездо птицы. Босым он быстро взобрался на дерево и забрал из гнезда четырех птенцов: "Долго смотрел на них, перекладывал из руки в руку, а затем, закрыв глаза, стал их есть".
Далее он пошел за сливами, которые были уже в колхозном (бывшем дедушкином) садике. Антонин хотел сорвать одну, когда услышал хлопанье сапог человека, он убежал.
Глянул и только успел отскочить в сторону. На расстоянии двух метров увидел такой ужас, какой мне еще никогда не приходилось видеть до, после и в течение всей моей жизни,
– припоминал он.
Согнутая фигура, большой сапог на его поднятой ноге, здоровая протянутая к нему рука с растопыренными черными крючковатыми пальцами. "Его лицо. Это уже не было лицо человека! Это уже напоминало морду хищника, которая была перекошена от озверения". Только чудом Антонин спасся от мужчины, который пытался схватить его.
На другой день он пошел искать еду на кладбище. Там увидел огород, на котором была полоса зреющей ржи. В конце огорода виднелась изба. "Зайдя с большой боязнью в ту рожь, я стал срывать колоски и, перемяв в ладонях, есть зернышки". Мальчик съел 10 колосьев, еще 10 взял в карман.
После этого он решил подойти поближе к дому. Во дворе росли яблони и груши, а также куст красной смородины. Антонин подбежал к кусту, чтобы сорвать ягод, но его тут же схватил хозяин. Он пристыдил Антонина и приказал ничего в будущем не воровать. Вдобавок забрал ценную папину шапку, а потом отпустил. Парень почувствовал радостное облегчение.
Рука спасения
Дома ребенка ждала еще большая радость: к ним из Керчи приехала Лиза – сестра мамы. Женщина привезла еду, которая стала для уже полуживых худых и опухших людей спасением. При встрече сестры заплакали.
Материн плач в два голоса, то слезное рыдание тяжелой тоской пронзило все мое детское тело и болью отозвалось в моем детском сердце,
– рассказывал Антонин.
Потом тетка накормила его хлебом, на который положила тюльку. "Ешь, а я сварю жиденькой вермишели", – сказала женщина.
Госпожа Лиза стала в тот момент для мальчика и его матери настоящим ангелом. Она убирала в доме, переодела сестру и племянника, купала и заботилась о белье, но самое главное – готовила есть.
На 6 или 8 день мама поднялась с постели, начала выздоравливать. Но продуктов было уже мало. Лиза ходила в поле за колосками, так как началась жатва. Кроме того, в центре села бесплатно раздавали баланду из чечевицы, что тоже помогало.
Через несколько дней, после того, как состояние здоровья мамы Антонина улучшилось, Лиза вернулась в Керчь.
Еще одна история Прятали муку в волосах, чтобы прокормить детей: трогательная история семьи, пережившей Голодомор
Папа приехал
В июне или июле 1933 года уже окрепшая Ольга варила кулиш и изредка пекла из сухих измельченных листьев вяза минзарики (лепешки). Антонин заготавливал дрова, солому и рвал листья.
Однажды в погожий день, когда я заготавливал листья, то еще издали узнал папу, который с котомкой на плечах шел по дороге к своему дому,
– делился он.
Мальчик побежал к отцу, обнял и поцеловал его, а также рассказал о смерти братика.
Папа принес хлеб и даже немного мяса, Антонин все съел. А потом пошел в садик, где увидел, что на колхозном огороде зеленела грядка огурцов. Он за 3 минуты нарвал маленьких свеженьких огурцов, которые сразу все до одного съел. Через несколько минут мальчик почувствовал резкую боль в животе, тогда зашел в дом и начал сильно кричать и плакать.
Родители положили сына и начали прикладывать к животу холодные компрессы. Папа нарвал полынь и заставил Антонина выпить горький чай из него – мальчику стало лучше.
Браилов, Смела... Голод закончился
Через несколько дней мальчик с папой поехал в Браилов в Винницкой области. Там в пригородном совхозе Степан работал с вредителями сельскохозяйственных культур и был заместителем агронома совхоза. Для них выделили дом.
Однажды мальчик не удержался и наелся, однако желудок ту пищу не воспринял. Антонина снова спас его отец.
С 1 сентября 1933 года он пошел в первый класс. После его окончания вместе с отцом перебрался в другой дом. К ним из Водяно приехала и мама.
Однако примерно через месяц она переехала в село Яблуновку под Смелой Киевской области. Там женщина устроилась на работу в спецхозяйство Смелянского воеводства. Ольга договорилась о работе и для своего мужа. Впоследствии семья воссоединилась.
Кампания уничтожения голодом, организованная коммунистическим режимом, закончилась.
Снигур в армии / Фото из архива Александра Чепеля
Случаи людоедства в Водяно
В годы голода часть местных жителей выжила только потому, что ходила в Толмачский совхоз, где давали есть и оказывали незначительную поддержку продуктами.
Весенние и месяцы перед жатвой в 1933 году были самыми тяжелыми для крестьян. Умирали целыми семьями, смертность была массовой. Для захоронения людей на кладбище копали огромные ямы. Для транспортировки умерших выделили специальную тележку и двоих мужчин, которые ездили по деревне, забирали покойников и, завезя на кладбище, сбрасывали их, как дрова, в яму. На подводу попадали и еще живые люди.
Были в деревне и случаи людоедства – от голода люди сходили с ума. Один мужчина съел свою жену, другой – племянницу жены, несколько мужчин и женщин съели сперва своих детей, а тогда чужих. Отчаяние заставило женщину раскопать могилу умершего, чтобы хоть как-то прокормить сына, который умирал от голода.
В селе Водяно от массового искусственного голода умерли, по подсчетам местных жителей, по меньшей мере 200–300 человек. А после всего пережитого людям сказали молчать и забыть об ужасном преступлении тоталитарного режима.
Антонин Снигур с дочками в день своего 80-летия / Фото из архива Александра Чепеля
Голод не проходит бесследно
Мемуары Антонина Снигура нам передал его внук Александр Чепель. Мужчина рассказал, что именно от дедушки впервые услышал о Голодоморе, так как у господина Антонина, несмотря на всю боль, те годы навсегда запечатлелись в памяти.
"Ничто мне так не запомнилось за всю жизнь, как этот голод", – вспоминает слова деда Александр. Мужчина до конца жизни помнил геноцид до мелочей.
Мой дедушка всегда очень уважительно относился к еде, никогда ничего не выбрасывал. Он неоднократно говорил фразу, что хлеб это святое, это слово нужно писать большими буквами – ХЛЕБ,
– делится внук господина Антонина.
Его дедушка всегда очень ценил жизнь и любил ее больше всего. "Живи и радуйся, что живешь", – призывал он других. Большинство проблем современных людей не имели важного значения для мужчины. Потому что за плечами у него были Голодомор, потеря маленького братика, расстрел в 1937 году отца по статье "антисоветская пропаганда", выселение из собственного дома, война…
Господин Антонин не говорил о своих страхах, но они были.
Думаю, Голодомор имел последствия гораздо большие, чем мы можем себе представить. Они передаются из поколения в поколение, возможно, страхами. Где-то этот страх даже заложен генетически,
– считает Александр.
Когда он, уже став взрослым, слушал вживую истории людей, которые прошли через массовый искусственный голод, и перечитывал воспоминания дедушки, приходило понимание, что Голодомор гораздо страшнее, чем его представляет большинство. "Люди воспринимают его как абстрактную вещь – ну, был голод, ну умирали люди".
Но когда начинаешь слушать детали, начинаешь представлять себе голод, пытаешься почувствовать то, что переживали тогда люди, когда слышишь те переживания в голосе человека, осознаешь, насколько это тяжело.
Снигур со второй женой, дочерью и внуком Александром / Фото из архива Александра Чепеля
Поэзия Антонина Снигура о Голодоморе: смотрите видео