Ирина Цыбух впервые попала на войну в 17 лет. О том, как складывалась ее жизнь, как она попала в "Госпитальеры" и о ее взглядах – читайте в тексте 24 Канала.

Смотрите также Пил ром с Кастро, был медийщиком Кучмы и рокером в юности: биография Александра Мартыненко

Она родилась в 1998 году во Львове, закончила Национальный университет "Львовская политехника". Затем с 2017 года была в команде Суспильного. Она работала с филиалами, готовила межрегиональные специальные эфиры, воплощала грантовые проекты и снимала документальные фильмы, была медиатренером.

Кроме этого, вне работы участвовала в образовательных проектах.

Вместе с коллегами Ирина стала победительницей конкурса профессиональной журналистики "Честь Профессии" в 2021 году в категории "Лучшая публицистика в локальном медиа" и финалисткой в номинации "Лучший репортаж" в 2018 году.

После того, как впервые оказалась на войне, она начала присматриваться к ним, однако ей не хватало медицинского образования, квалификации, поэтому подготовка постоянно откладывалась на потом, пока Ирина Цыбух не переехала в Днепр и "Госпитальеры" стали ближе, потому что их база расположена в области.

Я прошла обучение и это было судьбоносно, потому что так началась моя полноценная подготовка. Уже во время полномасштабного вторжения я смогла занять позицию старшей экипажа,
– вспоминала женщина в одном из своих интервью.

Госпитальерка рассказывала, что до 24 февраля не верила, что начнется полномасштабная война. За день до этого они с командой презентовали фильмы о детях, которые живут в отдаленных селах Донецкой и Луганской областей, и женщина до последнего верила, что им удастся сделать презентацию 25 февраля в Киеве.

Полномасштабное вторжение она встретила в Краматорске.

В то утро и в ту ночь, я в коридоре отеля научила коллегу пользоваться турникетом. Он у нас был один на двоих,
– рассказывала она.

Затем они из Донецкой области вернулись в Киев и работали в области.

Ирина Цыбух
Женщина была добровольцем / Фото со страницы "Госпитальеров"

Батальону критически не хватало средств, чтобы оказывать помощь в начале вторжения. В Киеве не было машины, потому что все работали на Донецком направлении, поэтому пришлось ждать пока благотворители и штаб батальона организуют новые медэваки для Северного направления. Это заняло несколько дней. Женщина вспоминала, что тогда казалось, что пока они приедут, начнется оккупация.

Во время работы в Киевской области "Чека" вообще не верила, что сможет выжить. Тогда она думала, что смерть – это вопрос нескольких дней.

В лесу под Ирпенем мы имели точки дежурства возле переправы. Интенсивность боевых действий там была такая, что земля вибрировала все время. Я к такому не готовилась. Над нами постоянно нависали дроны, было впечатление, что у россиян их бесчисленное количество. Было трудно поверить, что мы выстоим,
– объясняла она.

Больше всего на Киевщине ей запомнилось, когда пришлось эвакуировать гражданских, которых военные ГУР выводили в лес, где они дежурили. Женщина вспоминала мужчину, который вез на сельской тачке лежачую маму. Сын обложил ее одеялом, посадил в эту тачку и повез через понтонный мост.

Также госпитальерка вспоминала и другую историю – когда из Ирпеня вывозили в эвакуационной машине десять человек. Их в Академгородок в Киеве. Тогда для женщины сам факт того, что нам приходится эвакуировать туда людей, был ужасным, потому что она когда-то жила в том районе.

Иногда кажется, не все понимают, насколько все было плохо. Поэтому меня раздражает, когда говорят, что Россия просто ушла из Киевщины. Не было такого. Их пришлось сдерживать, чтобы истощить и тогда они были вынуждены уйти,
– подчеркивала "Чека".

Киевский этап был для нее шоковым, но проживать его было проще, чем донецкий. Женщина думала, что погибнет, и этим себя успокаивала. Затем на Харьковщине и Донетчине она потеряла ближайших друзей и сама очень хотела умереть и присоединиться к ним, но тогда она выжила и впоследствии чувствовала благодарность, что с ней все хорошо.

Ирина Цыбух в одном из своих интервью рассказывала, что особенность тактической медицины в том, что ты постоянно видишь только раненых или погибших, и поэтому ситуация выглядела фатальной. Она отмечала, что бойцы тоже видят раненых собратьев, но также они могут отвоевать окоп, занять какие-то рубежи и убивать врагов. А медики видят только раненых.

Ирина Цибкх
Ирина "Чека" Цыбух была парамедиком / Фото со страницы "Госпитальеров"

Кроме этого, ей трудно было работать с гражданскими. Она вспоминала эвакуацию лежачего мужчины с инсультом из-под Гостомеля, он плакал всю дорогу. Его жена просто не понимала, почему это все с ними происходит. Люди просто жили в своем доме, а их выдрали из этого дома, потому что весь квадрат, где они живут, обстреливался из российских минометов. Госпитальерка не могла им объяснить, почему это произошло вообще.

Такие моменты эмоционально очень травмируют. Потому что появляется желание защитить, а ты по сути забираешь людей из их дома. А еще эвакуация детей. У меня уже есть какая-то агрессия к родителям, которые остаются с детьми в зоне боевых действий. Это несправедливо к детям. Их жизнь будет испорчена навсегда, потому что они уже видели и слышали войну,
– говорила "Чека".

Впоследствии после этого Ирина Цыбух отправилась в морскую пехоту на Донецкое направление, где работали до середины осени 2023 года. Госпитальерке было страшно возвращаться в Донецкую область, потому что она боялась, что боевые действия сведутся только туда и война перестанет быть актуальной, а люди не будут чувствовать угрозу России.

Было впечатление, будто я возвращаюсь в безнадежность, бесконечность. Потому что везде есть какая-то динамика боевых действий, а Донецкая область, в основном по настроению, остается такой, какой была до полномасштабной войны,
– объясняла свой страх Цыбух.

Но тогда о войне не забыли и Бахмут стал основной точкой внимания. Она выделяла несколько причин, почему ее страхи не оправдались. Возможно, из-за того, что было гораздо больше мобилизованных и вообще людей, которые воюют. Другая причина, почему о войне не забыли – это страх. И третья причина – чувствуется необходимость возмездия.

Весной 2023 года она была очень уставшая и разбита одиночеством из-за гибели друзей. Однако в начале лета встретила свой теперешний состав экипажа.

Новые бойцы, мы с ними тренировались бесконечно, много проводили времени вместе, вырабатывали правила внутри экипажа. Сейчас команда дает мне много сил приезжать на ротации и не сдаваться,
– рассказывала "Чека".

Она также отмечала, что тогда они работали с разведчиками и среди них был один ее старый друг, который, погиб на войне. Он ее наставник на этой войне, пример. Госпитальерка отмечала, что они работали в частности, чтобы он жил. По ее словам, это важный момент силы – осознавать, что кто-то из твоих старых знакомых жив, потому что их остается все меньше.

У Ирины Цыбух был сложный период в жизни. Она работала с терапевтом, пыталась выходить из тяжелых состояний, но война длиной дольше, чем год, и ответственность, которая на ней висела, давала о себе знать.

Люди, которые задают себе вопрос: "Почему я должен мобилизоваться?", вызывали у нее страх. Женщина считала, что это нерелевантный к действительности, манипулятивный вопрос, безконтекстуальный к тому, что происходит сейчас, ведь происходит полномасштабная война.

Меня пугают люди, которые не тренировались этот год, которые не умеют накладывать себе турникет, не понимают, как складывать и разбирать автомат, как из него стрелять. Потому что нет никаких отделенных от общества Вооруженных Сил,
– подчеркивала Цыбух.

По ее словам, именно поэтому важно было тренироваться, чтобы стать хорошим бойцом и уметь правильно оказывать помощь, потому что большинство ранений на фронте – совместимы с жизнью. Чем больше натренирован, тем имеешь больше шансов выжить на поле боя.

Цыбух отметила, что проблема не только в тех, кто устал на фронте, выгорел или кого уже поплавило. Она рассказывала, что они работали с бойцами, у которых были галлюцинации на позициях из-за того, что они долго не спали и им было психологически трудно. Но из-за того, что динамика войны очень активная, надо спасать не столько тех, кто устал, сколько тех, кто ранен.

Ирина Цыбух
Женщина имела награды / Фото со страницы "Госпитальеров"

Это связано с тем, что раненый боец стоял на посту в конце окопа с пятого по двадцатое, но он не может больше воевать, поэтому там никто не стоит, или стоит другой боец, который должен отстоять две смены.

Женщина много внимания уделяла памяти и ее важности. В одном из своих интервью она объясняла, что стоит начать с представления об уровне того, как мы можем помнить и кто вообще должен этой памятью заниматься. У нас есть институты, например, Министерство ветеранов, которое непосредственно ответственно на стратегическом уровне за память, за павших наших героев. Однако не все так просто, ведь у нас нет в постколониальной стране представления о стратегических институтах.

Что это такое? Это самое простое объяснение для военнослужащих, это этот стратегический уровень, и соответственно они занимаются тактическим уровнем. Что это такое? Это проектный менеджмент, у нас все институты – это институты просто проектного менеджмента,
– отмечала Цыбух.

Гспитальерка подчеркивала необходимость стратегии памяти, ведь она формирует общество. Это надо сделать не для себя, а для будущих поколений.

Память мы делаем не для погибших людей, потому что они уже погибли. А делаем для тех, кто дальше будет об этом знать. Мы знаем об этом лучше, потому что мы являемся участниками этих событий. Но потом будет куча людей, которые уже не будут помнить это как мы,
– подчеркивала она.

Ирина Цыбух объясняла, что одной из причин, почему она оставалась в добровольческом движении, а не в Вооруженных Силах, было то, что она имела возможность не сводить на ноль гражданскую жизнь и продолжать ее в перерывах между ротациями, или дистанционно. Это влияло и на психологическое состояние, и на возможность развиваться, позволяло также развивать свои гражданские проекты.

Ирина Цыбух
"Чека" погибла перед днем рождения / Фото Юлии Кочетовой

Госпитальерка говорила, что не знает, можно ли было бы выбрать лучшую молодость, чем та, которая у нее была. По ее словам, прожить этот период в каких-то путешествиях, университетах, учебных программах, обменах и так далее, конечно, интересно и было бы неплохо, но никто в мире из молодых людей не имеет способности бороться за собственную свободу.

Каждый раз, когда в нашей эвакуационной машине есть раненый боец, я держу эту свободу в руках. Я не мобилизована, я девушка и я могу в любой момент выбрать жизнь в путешествиях и поехать. Но мне хотелось бы прожить опыт борьбы до конца,
– отмечала она.

В то же время она подчеркивала, что сожалеть о том, что с нами это произошло, нет смысла. Госпитальерка также объясняла, что молодость – это способность верить в чудеса, но война забирает это, хотя, если бы мы в условиях войны пытались избегать борьбы, то молодость была бы бессмысленной.

1 июня ей должно было исполниться 26 лет, однако госпитальерке теперь навсегда 25. Перед своим днем рождения она написала пост в соцсети Х. Там она отметила, что "гордится тем, что смогла дожить до 26 лет".

О том, где и когда состоится прощание с госпитальеркой, сообщат позже.