Канцлер пообещала приютить всех, кто бежит от сирийской войны и разрухи. Ее слова охотно восприняли не только сирийцы, но и иракцы, иранцы, ливанцы, ливийцы, алжирцы, тунисцы – все, кто решил, что "мама Ангела" все равно не поймет, из какой страны прибыл тот или иной беженец без документов и от чего именно он бежал. Более того – за "сирийцев" в течение этих лет выдавали себя уже даже албанцы-косовары, боснийцы, афганцы... Все, кто искусился на теплое местечко и социальную помощь.
Важно! Сотни тысяч беженцев из Сирии могут попасть в Европу: Турция угрожает открыть границы
Тем не менее, следует признать, что основная масса беженцев все же состоит действительно из тех, кто пытался бежать от войны – и таких людей в Германии собралось много, за это время где-то полтора миллиона.
Что же произошло с тех пор и во что обошлась немцам эта волна?
"Wir schaffen das!" – призвала в 2015-м Ангела Меркель жителей ФРГ. "Мы справимся с этим!". Этот призыв вошел в историю так же, как "Yes, we can!" Барака Обамы и "Ich bin ein Berliner" Джона Ф. Кеннеди – фраза, которая обозначила собой исторические изменения. Только у Обамы она означала начало новой политики США в мире, в Кеннеди – начало масштабной помощи, направленной на преодоление советской блокады Берлина, а вот у Меркель она обозначила начало общеевропейского кризиса, связанного с неслыханным потоком арабских беженцев. Миллионы людей бежали в Европу (большинство – именно в Германию). Фотографии переполненных убежищ, огромных пеших колонн, тысяч людей, которые штурмовали пограничные сооружения, заполонили мировые СМИ. Все это вместе давало устойчивое впечатление, что ситуация вышла из-под контроля.
Но какие государства, собственно, больше всего пострадали от этого кризиса и во что им он обошелся? Сколько людей действительно бежали в Германию с августа 2015 года? Как они интегрировались в ФРГ?
К кому больше всего бежали?
Кризис беженцев, прежде всего, напугал европейцев. Скажем, те же немцы, прежде всего, боялись (и боятся до сих пор) разрушения таких важных общественных структур, как социального государства, системы школьного образования и государственного регулирования. Более половины респондентов соцопросов признавались, что опасаются конфликтов и социального напряжения.
При этом царит устойчивое представление, что большинство беженцев попали в Европу. Однако, цифры, которые обнародовал Верховный комиссариат по делам беженцев ООН (UNHCR), демонстрируют несколько иную картину. Лишь примерно каждый десятый беженец в мире находится в Европе. Больше всего беженцев из Сирии двинулись в страны, имеющие непосредственные границы с ней: в Турцию, Пакистан и Ливан. Так, например, сейчас каждый шестой житель Ливана – сирийский беженец. Чтобы получить подобное соотношение, Германия должна принять примерно 14 миллионов сирийцев.
В общем, среди стран, которые приняли сирийцев, Германия со своими 1,5 миллионами занимает пятое место, но среди стран Евросоюза – первое. На втором – Франция, принявшая примерно полмиллиона, на третьем – Италия, которая приняла около 300 тысяч.
В декабре 2018 года, по данным UNHCR, в мире в бега подались 70,8 миллиона человек. Это самая большая цифра, которую ООН вообще регистрировала когда-либо.
Вас также может заинтересовать: Рейтинг несостоятельных государств: какое место заняла Украина
Сколько людей бежали с 2015 года в Германию?
Как утверждает Федеральное бюро статистики ФРГ, с 2012 года и по 2015 – то есть, до начала кризиса, в страну прибывало ежегодно примерно 1,5 миллиона человек. Это нормальная миграция в такую большую индустриальную страну, как Германия. Начиная с 2015 года начался заметный ее рост. В 2015 прибыли 2,1 миллиона. Затем количество прибывших снова нормализовалось: в 2018 году прибыли снова 1,5 миллиона. Если вычесть количество тех, кто уехал, то можно понять, насколько велика была, собственно, миграция в страну. В течение последних 4 лет, в общем, прибыло на 2.455.106 человек больше, чем выехало. Из этого числа, по данным UNHCR, 1,5 миллиона – беженцы из "горячих точек". То есть, просто жить и работать в Германии остались менее миллиона человек, а 1,5 миллиона – это те, кто прибыл в качестве беженцев.
Увеличение иммиграции было отмечено во всем Евросоюзе. Для сравнения цифр в Европе проще всего было бы посмотреть на то же "сальдо" в разных странах – сколько приехало, сколько уехало, сколько осталось. Это позволяет представить, сколько мигрантов приходится на тысячу жителей той или иной страны.
Последние данные Евростата датированы 2017 годом. Согласно им, первые три места в Европе занимают Мальта (31 мигрант на 1000 населения), Исландия (24/1000) и Люксембург (16/1000). Германия занимает шестое место – 6/1000.
Федеральное управление по делам мигрантов и беженцев (BAMF) пыталось в 2018 году подсчитать объем расходов, вызванных беженским кризисом. Точных цифр у них не получилось. Попытка подсчета, которую сделала группа специалистов Института немецкой экономики, тоже провалилась. Потому что, с одной стороны, принятие беженцев влияет на большое количество отраслей – такие, как рынок жилья, коммунальное и городское управление, школьное образование. С другой – не удается учесть большое количество частных пожертвований и расходов благотворительных организаций.
Приблизительный ответ на вопрос, сколько было потрачено на беженский кризис, дается в докладах немецкого правительства 2017 и 2018 годов с бюрократическим названием "Доклад федерального правительства о правительственных мерах по поддержке земель и коммун в области расходов на беженцев и их интеграцию и об использовании землями этих средств в 2018 году ". По данным этого документа, правительство предоставило в 2018 году коммунам 7,5 миллиардов евро для того, чтобы разместить и интегрировать беженцев. Кроме того, 15,5 миллиардов было предоставлено федеральным землям. К этому следует добавить расходы пограничной службы и судов. Плюс – 7,9 миллиарда, которые были предоставлены странам, откуда прибыло наибольшее количество беженцев – для того, чтобы бороться с причинами миграции на местах. Итого получается около 23 миллиардов евро в 2018 году.
Годом ранее, в 2017, эта цифра составляла 20,8 миллиардов евро. По данным BAMF, с 2015 года дополнительные коммунальные и муниципальные расходы составляли ежегодно примерно 7 миллиардов евро.
Читайте также: Мальта пустила на свой берег мигрантов из немецкого спасательного судна
Интеграция – да или нет?
Наибольшее количество беженцев прибыло в Европу в период между июнем 2015 и мартом 2016 года. В это время правительства были вынуждены реагировать очень быстро. В Германии отдельно для принятия, размещения и обеспечения искателей убежища правительство было вынуждено дополнительно израсходовать в течение двух лет миллиард евро. В 2017 году эта сумма выросла и составила 1,5 млрд евро.
Решающим фактором интеграции всех этих людей является то, насколько быстро искатели политубежища могут быть интегрированы в трудовой рынок. По статистике Федерального агентства труда, датированной июлем 2019 года, работу нашли себе 28,3% беженцев – это на 5,7% больше, чем в прошлом году. Для сравнения: среди немцев уровень занятости составляет 62,2%, среди иностранцев из стран ЕС – 56%.
Как утверждает агентство, основная причина низкой занятости среди трудоспособных беженцев – это то, что многие из них находятся на интеграционных курсах или на учебе. Эти люди не учитываются статистикой. Кроме того, искателям политубежища сначала должны предоставить статус беженца, чтобы они получили право работать – а это может занимать несколько месяцев. Многие беженцы в настоящее время вынуждены бездельничать.
С одной стороны – немецкие предприятия теряют таким образом рабочую силу, с другой – это повышает разочарование и негативные эмоции среди беженцев. При этом прошлые годы четко продемонстрировали, что европейский высокотехнологичный рынок труда, прежде всего, остается приспособленным для местного населения, в то время как беженцы, которые большей частью происходят из арабских стран, в большинстве своем не в состоянии продемонстрировать необходимый уровень образования и навыков. Молодежь идет учиться, но это требует гораздо больше времени, чем это представляли себе "архитекторы интеграции" в 2015 году.
Кроме того, огромное значение имеет фактор знания языка. Исследование Института трудового и профессионального рынка (IAB) показало, что в целом знание немецкого среди арабских беженцев в течение этих лет улучшилось. Так, в ходе опроса в 2017 году более трети (39%) респондентов ответили, что хорошо или очень хорошо знают немецкий, при этом среди мужчин этот показатель составлял 44%, а среди женщин – 26%. При этом, на момент прибытия в Германию, 90% из них вообще не знали немецкого.
Большая проблема заключается, однако, в том, что почти две трети беженцев за эти четыре года так и не выучили немецкий язык и, соответственно, не могут рассчитывать на рабочие места. А значит – остаются нагрузкой на немецкую социальную систему и потому – фактором беспокойства для немцев.
Читайте также: ЕС может отменить безвиз для нескольких стран из-за потока мигрантов