Ее любимый Юрий Мустипан ушел из дома 11 дней назад и пропал. С каждым шагом надежда слабела. Пока совсем не угасла, когда женщина увидела окровавленное лицо покойного.

Вдова Татьяна Дудченко показывает, где за лугом, напротив ее дома, стояла техника россиян

Редакция "Мемориала" подготовила историю жизни и смерти Юрия Мустипана. Погибшего жителя села Тереховка возле Чернигова, который 24 апреля посмертно награжден медалью "За содействие Вооруженным Силам Украины".

Читайте также В Украине создали Мемориал гражданских жертв войны, жизнь которых унесли российские оккупанты

Каждый может приобщиться к сбору имен погибших в войне россии против Украины.

Справедливый, отзывчивый и жизнерадостный

Юрия Мустипана родные и знакомые вспоминают, как хорошего и жизнерадостного человека. Он родился в Чернигове 5 сентября 1975 года. Обычная семья: папа, мама, старший брат. До армии работал почтальоном. После срочной службы остался служить прапорщиком. Женился, стал отцом двух сыновей. В 2004 военных сокращали. Поэтому Юрий сменил профессию: пошел работать водителем такси, а затем – маршрутки.

Фото со службы / Из семейного архива Николая Мустипана

"У Юры с детства обострены чувства справедливости и ответственности. Их он перенес и во взрослую жизнь. Когда работал водителем и у маршрутки были неисправности – отказывался выезжать. Считал, это опасно для пассажиров. Конечно, такое не нравилось владельцам, которые не хотели простоев", – начинает разговор о сыне Николай Григорьевич Мустипан.

Николай Мустипан

В черниговской квартире, где вырос Юрий, идеальный порядок: бережно расставлены сервизы, вазы, на полках – фото и иконы. Папа Николай Григорьевич живет сам. Жена много лет работает в Италии, приезжает редко. В 2011-м мужчина пережил инсульт. Но переезжать в другую страну не захотел: здесь дети, внуки, друзья, вся жизнь.

Знакомых и соседей Юра всегда возил бесплатно, не мог брать с них денег. Он всегда жизнерадостный был, улыбчивый. Знали бы вы, как его за это любили дети", – трогательно говорит Николай Григорьевич и кивает на фото. – Смотрите, какая улыбка. Таким я его запомнил, тогда мы виделись в последний раз, это фото сделано за четыре дня до смерти.

Последнее фото при жизни Юрия Мустипана. 20 марта этот снимок сделал друг Юрия. Из семейного архива

Портреты Юрия в квартире родителей

Портрет Юрия в доме жены Татьяны Дудченко

Такой же портрет стоит в Тереховке, на кухне в доме, где Юрий жил с женой Татьяной. На другой полке лежит посмертная награда Юрия – медаль "За содействие Вооруженным Силам Украины". Ее Татьяна демонстрирует со смешанным чувством гордости и печали. Добавляет, что в фамилии ошибка, надо через "и" писать.

Медаль, которой посмертно наградили Юрия Мустипана

Дом в Тереховке пара приобрела 8 лет назад, чтобы когда-нибудь встретить здесь старость. Он красивый, просторный. За красно-коричневым забором громко лают собаки Боня, Найда и Жорик. У калитки гуляют куры.

Татьяна Дудченко

"Дом – это работа на всю жизнь. Юра перестраивал его для нас. Многое уже сделали, но и планов еще было… Здесь всего касались его руки: забор, потолки, лестница на чердак – все он делал. В саду в этом году обильно родит его персик. А эти розы после меня пересаживал, сказал, что я некачественно сделала, надо не так. До сих пор не верю, что его больше нет. Кажется, что просто уехал на работу и вот-вот вернется", – со слезами на глазах говорит Татьяна.

Татьяна Дудченко возле персика, который три года назад в саду возле дома посадил Юрий; Розы, которые высадил Юрий вдоль забора, охраняет пес Жорик. Татьяна и Юрий в саду, 2020; Юрий был мастером на все руки. Татьяна показывает лестницу на чердак, которую он сделал незадолго до войны

"Пока был кофе, заваривал его нам всем на печке"

24 февраля Татьяна с Юрием должны были ехать в Чернигов. Она – в детскую больницу, где работает педиатром. А Юрий – на маршрут. Но их разбудили взрывы вблизи Чернигова. В рабочем вайбер-чате написали: на работу не выходить, ждать отдельного распоряжения.

"Я не могла поверить своим глазам, даже когда танки ехали по селу. А Юра сразу сказал: они здесь месяц и неделю будут. Так оно и получилось (россияне покинули территорию области 1 и 2 апреля. – Авт.). Он как-то умел все анализировать, я не такая", – вздыхает Татьяна.

Сначала супруги подготовили погреб. Юра поставил туда скамейки, Татьяна постелила старые куртки и пальто, занесли немного воды и еды.

Погреб, в котором пара с друзьями прятались от обстрелов. Теплые вещи женщина убрала, а скамейки все еще стоят внутри

Вечером в дом пришли друзья семьи – Ирина и Костя Сливко с двумя годовалыми детьми-близнецами – живущие на той же улице. Решили, что переживать оккупацию будут вместе. Пару ночей люди провели в холодном подвале. А потом пошли в дом: там детям теплее, да и погреб – не слишком надежное укрытие.

И Юра, и Татьяна – безотказные добрые люди. На них всегда можно положиться. Они нас очень выручили и помогли с детьми, позвали к себе во время войны,
– рассказывает Ирина Сливко.

Женщина вспоминает, что оккупанты на третий день ходили по домам, смотрели, кто где живет. В дом Татьяны тоже заходили, но ни женщин, ни мужчин не трогали.

"Света, газа у нас не было с первых дней. Топили печку, на ней же готовили. Юра нам каждое утро кофе заваривал, пока он был. Ничего вкуснее в жизни не пробовала", – вспоминает Татьяна.

Сначала Юрий держался оптимистично. Но когда через несколько недель исчезла связь, стал сердитым, не похожим на себя. Сыновья Юрия от первого брака были в армии. А он не мог никак помочь, сообщить, где стоит враг. Чувство беспомощности не давало ему покоя. Лишь ребята-близнецы Сливко были утешением.

Ирина и Константин Сливко, которые всю оккупацию вместе с детьми-близнецами жили в доме Юрия и Татьяны

"Юра в моих ребятах души не чаял. Сядет, малыши ему на колени позалазят, а он что-то рассказывает. Называл их "дружбанчики мои". Он был хорошим другом и добрым человеком. Это вам кто угодно в селе подтвердит", – уверен Костя Сливко.

В Чернигов пошел передать координаты и взять еду и подгузники детям

Днем 19 марта Юрий пошел к соседям помочь починить генератор и радиоприемник. Перед выходом сказал: "Скоро буду". А уже через несколько часов к Татьяне пришла соседка и рассказала, что Юра через поле направился в Чернигов.

"Вот что его делать было, как искать… Позвонить ему или родным в Чернигов я не могла, связи же не было. Волновалась очень. Но и верила, что он дойдет до города. Юра в армии был топографистом, хорошо ориентировался на местности . Он очень умный был", – объясняет Татьяна.

С военными Юрий встретился на следующий день. А вот с сыном увидеться не получилось: не нашел, где стояла его часть. Поэтому собрал вещи для малышей и отправился домой 20 марта.

"Я его отговаривал, говорю: вечереет, переночуй и иди утром. Не послушал. Просил: оставь смартфон здесь, возьми вот кнопочный, по нему тоже можно координаты передавать, как найдешь связь. Не захотел. Он как что-то надумал, то невозможно переубедить... Говорил: надо идти, там дети без нормальной еды, без подгузников. Переживал, что жена будет волноваться, потому что не знает, где он. Вот так надел два рюкзака, подгузники на рукава прицепил. Оглянулся на пороге, а у меня сердце екнуло. Что-то нехорошее почувствовал", – рассказывает отец о последней встрече с сыном.

В тот вечер Юрий виделся со своим другом. Он и сделал последнее фото, которое сегодня стоит в домах людей, которые его любили.

Что произошло дальше, точно неизвестно. Вот как удалось воспроизвести события по словам родственников и местных жителей.

На одном из блокпостов у Тереховки Юру остановили россияне. Заходивших в село сначала допрашивали ФСБ-шники, держали в "камере" и отпускали, если не видели угрозы. Ждать допроса надо было до утра, поэтому Юрий провел с оккупантами ночь на блокпосте. Утром 21 марта мужчине дозвонилась мама из Италии.

Юра сказал ей, что все хорошо. Скоро за ним должна приехать машина из ФСБ и увезти в штаб в Тереховку на допрос. Но он не договорил, телефон забрали, – пересказывает историю свекрови Татьяна.

Приблизительно в это время сосед ходил на местную ферму кормить животных. Он узнал, что Мустипан был на блокпосту. Часовые рассказали, что Юру подержат для страха 2-3 дня и отпустят. Вернувшись на свою улицу, мужчина сообщил об этом Татьяне. Женщина немного успокоилась.

Но прошло пять дней, а Юра все не приходил. Поэтому 29 марта Татьяна вместе с соседкой отважилась пойти к россиянам. В штаб, где по слухам жил генерал, женщин не пропустили.

Татьяна с соседкой пошли в сельсовет, где тоже сидели оккупанты. Российский военный Вова Купцов сказал, что ничего не слышал о пленнике. Пообещал узнать и приказал прийти на следующий день. Но на завтра с Купцовым женщины разминулись. В то же время узнали, что 24 марта россияне выбросили "тело украинского диверсанта" у озера. И хотя никто из местных его не узнал, Татьяна все же решила сходить посмотреть.

"Он лежал в такой позе, как спал всегда. Я подошла. Под телом – лужа крови. Простреленная голова. Боже, как его пытали… Лицо избито до неузнаваемости. Но это был Юра, мой Юра. Я его узнала. Стояла и не могла поверить своим глазам. Как будто остолбенела. Рядом лежал пакет, на нем скотч обмотан четко по голове… Дальше все было, словно не со мной, как в тумане", – плачет, вспоминая пережитое, женщина.

Затем были походы к оккупантам за разрешением забрать тело, поиски гроба, скорые похороны. Уже на следующий день российские военные покинули Тереховку. Когда в село вошли украинские военные и спецслужбы, тело пришлось эксгумировать, чтобы провести судебно-медицинскую экспертизу. В заключении напишут: смерть наступила 24 марта из-за сквозного ранения головы.

Собаки до сих пор ждут хозяина

Николай Григорьевич уверен, что сына сдал кто-то из местных.

"Вот говорят, мол, в телефоне его что-то нашли. Не верю. Юра был умный мужчина, бывший военный. Он бы не держал там что-то такое, что могло бы его скомпрометировать. О том, что телефоны проверяют, знали все", – убежден Николай Григорьевич.

Местный житель впоследствии спрашивал у россиян на блокпосте, почему Юрия так долго не отпускают. На что они ответили: в телефоне что-то нашли. Узнать правду о смерти любимого хочет и Татьяна. Верит, это поможет успокоиться. Ведь со временем боль не утихает.

"Мне кажется, что в первые дни я не так чувствовала боль потери, как сегодня. Может, адреналин, стресс. А сейчас... Как подумаю о его последних днях... Он такой жизнерадостный был всегда, положительный. И как ему было в том погребе или где они его держали… У него на лице места живого не осталось… Думаю иногда: может, надо было бежать за ним в то поле, не пускать в Чернигов… Или раньше к россиянам искать идти… Но уже не вернешь ничего… Жизнь – это не книга, страницы не перелистнешь", – словно мантру, повторяет Татьяна.

"Что могу сказать, уважали его. Он был достойным человеком и настоящим мужчиной. Помню, в нашу последнюю встречу рассказывал, как по его наводке ВСУ разбило технику россиян за рекой, почти напротив дома. Он так хотел, чтобы поскорее оккупанты убрались из Украины. Он был мой сын. И я очень его люблю", – говорит отец.

Сейчас в доме, где Татьяна планировала доживать жизнь с любимым, остались три собаки. Кажется, они до сих пор ждут хозяина, реагируя на каждый звук проезжающего мимо калитки автомобиля.

Боня, Найда и Жорик до сих пор ждут хозяина

"Найда очень боялась выстрелов, всегда первой пряталась под диван. Когда Юра исчез, она на три дня тоже пропала. Я потом сравнивала, это как раз в то время было, как его пытали и убили. Машину Юры я отдала старшему сыну – Игорю. Вы бы видели, как скулила Боня, когда он приезжал на поминки. Видимо, думала, что это Юра. Он всегда ей вкусненького привозил", – говорит женщина.

Татьяна показывает любимое место Юрия

Через дорогу от дома Татьяны – хлипкий деревянный мостик через устланную ряской илистую реку Замглай. Еще несколько метров зарослями – и простирается зеленый луг. За ним – лес, где стояла техника оккупантов. Сейчас бурьяны спрятали остатки снарядов, пакеты сухпайков и прочий мусор, оставленный врагами.

Здесь пара встречала рассвет

"Вот тут справа всходит солнце. Как же здесь красиво на рассвете. Сейчас так спокойно, вот так смотришь и не верится, что три месяца назад здесь был ад... Юра очень любил это место. А этой весной и не увидел. И для меня ее, словно не было", – говорит Татьяна и всматривается вдаль, будто ждет…

Автор: Наталья Найдюк