Старт беспорядкам, которые прокатились целым регионом, дал неприметный тунисский торговец Мохаммед Буазизи. 17 декабря продавец овощей вышел на площадь перед мэрией, протестуя против полицейского произвола и коррупции, облил себя бензином и поджег. Смерть Буазизи стала толчком к тому, что десятки тысяч его соотечественников вышли на улицы, требуя отставки действующей власти.

Впрочем, убеждают эксперты, Арабская весна имела все шансы быстро начаться и без самосожжения Буазизи. Ведь во всех странах региона - в Тунисе, или в Египте, или в Ливии - народы банально устали от своих многолетних лидеров.

До марта 2011 года протесты охватили Тунис, Египет, Йемен, Ливию, Сирию, Бахрейн, Марокко, Алжир, Ирак, Иорданию, Оман, Кувейт, Ливан, Мавританию, Саудовскую Аравию, Судан, Джибути и Западную Сахару. Определяющую роль в координации сил восставших сыграли социальные сети.

Руководство государств на выступления собственных граждан реагировало по-разному. В Тунисе президент Бен Али был вынужден бежать за границу - в Саудовскую Аравию, где он находится и до сих пор. Глава Египта Хосни Мубарак после попыток силой подавить выступления был вынужден подать в отставку и загремел в тюрьму. Ливийский полковник Муамар Каддафи погиб, до последнего держась за власть, даже когда потерял практически все. Сирийский диктатор Башар Асад до сих пор успешно сражается против многонациональных сил повстанцев, которые превратили цветущую Сирию в руины.

Всего жертвами беспорядков, которые происходили в рамках арабской весны, стали от 400 тысяч до 650 тысяч человек. Страны, которыми прокатились арабские революции, понесли рекордные убытки.

МВФ оценил потери от беспорядков в 55 миллиардов долларов, а Лига арабских государств - в 75 миллиардов.

Протесты почти полностью угасли до конца 2011 года - за исключением Сирии и Египта. В большинстве стран Ближнего востока митингующие получили то, чего хотели - многолетние президенты подали в отставку, народ получил расширенные права и свободы, в странах ближнего востока начались демократические реформы.

Но была и обратная сторона медали - охваченный перманентными революциями регион стал идеальным питомником для радикальных исламистов.