Проблемы госпредприятий
Народный депутат, председатель Совета предпринимателей при Кабинете министров Украины, президент Украинской аграрной конфедерации Леонид Козаченко в комментарии 24 каналу рассказал, что в Украине осталось почти 3,5 тысячи государственных предприятий. А на весь Евросоюз (28 стран) – их меньше 400. Если скореллировать по количеству на одну страну, то у нас должно быть 30-35 таких предприятий. А у нас – в сто раз больше.
Но большая часть из этих 3,5 тысяч, не зависимо от того, где они и какие, – находятся в заброшенном состоянии. Они теряют свою ликвидность, привлекательность, используются только для коррупционных схем.
Читайте также: Иностранные инвесторы негативно оценили первые назначения Зеленского
Экономический аналитик Андрей Вигиринский отметил, что предпринимательская деятельность априори нацелена на получение прибыли. Украинские государственные предприятия не новы – им по 30-40-50 лет. И в своем большинстве они убыточны. Постоянно убыточными позволяет им оставаться владелец – государство. Почему позволяет – потому что выполняет социальную функцию, защищает трудовой коллектив, который в случае закрытия останется без работы.
Большая часть украинских госпредприятий являются убыточными / Фото УНИАН
Предприятия оборонного комплекса как и государственные заказы имеют, и международные коммерческие контракты. Но у государственной форме собственности есть проблема - нет независимых наблюдательных советов и глав правлений. А значит, зарплата руководителя предприятия не зависит от финансовых результатов. В частности, в НАК "Нафтогаз" и "Украгаздобыча", которые демонстрируют прибыль в несколько миллиардов гривен за год, доля этой прибыли идет в виде бонусов руководителям. Они заинтересованы, чтобы это был легальных доход, с которого они платят налоги и распоряжаются ими так, как считают нужным. Им нет нужды прятать эти деньги.
У тех предприятий, где такой зависимости нет, руководство заинтересовано получать дополнительный доход от деятельности предприятия в не совсем легальным способом, и не совсем облагать его налогами. И имеем ситуацию, когда у руководителя зарплата 10 тысяч гривен, валовый доход – несколько сотен миллионов гривен, прибыли – несколько тысяч гривен. И все устраивает. Прибыль размывается за счет высоких финансовых потерь. Есть много способов размыть финансовый результат. Но формируется "черный" поток денег, который не облагается налогом.
Угольные проблемы
Есть государственные угольные шахты. Они в таком запущенном состоянии, что туда страшно спускаться, отметил Леонид Козаченко.
Народный депутат, член аграрного Комитета ВР Леонид Козаченко / Фото AgroPortal.ua
Но если бы эти шахты были вовремя приватизированы, туда надо было бы инвестировать небольшие средства, чтобы в 3-4 раза увеличить добычу угля, одновременно уменьшив затраты. И стоимость его не превышала бы 24 долларов за тонну. Сегодня мы покупаем за рубежом - за 150 долларов и более, создавая коррупционные схемы по отмыванию огромных средств. Нормально эксплуатировать эти шахты мы не можем, а зарплату этим людям платим из наших карманов.
Угольные шахты в таком запущенном состоянии, что туда страшно спускаться, – Козаченко / Фото Ukranews.com
Андрей Вигиринский заметил, что это и есть в значительной мере проблема угольных шахт – социальная ответственность, как будто бы государство защищает людей, которые потеряют работу. Но – себестоимость продукции у неэффективных шахт вдвое выше, чем цена, по которой отпускают продукцию. У предприятия формируется задолженность. Частично она компенсируется дотацией из госбюджета. Частично – не компенсируется, долги продолжают нарастать.
Читайте также: Досрочные выборы и экономика: чего ждать украинцам
Политолог Андрей Вигиринский / Фото TheWorldNews.net
Социальная проблема в случае закрытия угольных предприятий – никуда не денется, принесет немало головной боли чиновникам. Получается ситуация: предприятие выпускает нерентабельную продукцию, отпускает ее по заниженной цене, получает убыток, ее отрицательная отчетность не формирует денежный поток, под него нельзя кредитоваться и провести какую-то модернизацию. И этот цикл повторяется из года в год. Решить его можно либо продажей этих предприятий по максимально номинальной стоимости, либо-закрытием.
Леонид Козаченко напомнил: от начала независимости на дотацию этих шахт было потрачено более 30 миллиардов американских долларов. А эти шахты могли бы дать втрое большую сумму прибыли, если бы они были вовремя приватизированы.
Продать с пятью неизвестными
Если продавать, заметил Вигиринский - возникает вопрос ограничений, которые будут возложены на инвестора. В частности – сокращение трудового коллектива. А его нельзя не сокращать, потому что иначе инвестор будет в убытке. Зачем ему предприятие, которое не будет приносить прибыль? Кроме того, в него еще надо будет вложить сумму в миллионах долларов, чтобы привести технологические процессы производства до современных.
С подобной проблемой столкнулась, например, компания "Метинвест". Антимонопольный комитет после пяти лет рассмотрения дела дал "Метинвесту" разрешение на покупку Днепродзержинского коксохимического завода. Это едва ли не самый длинный случай вынесения решения АМКУ в истории Украины.
Днепродзержинский коксохимический завод / Фото Дніпроград
В результате, инвестор получил актив с достаточно изношенными батареями, а инвестиции, в которых нуждается завод, имеют сегодня туманные сроки окупаемости. За последние пять лет вложения в завод ограничивались только минимальными затратами на ремонты для поддержания производственного процесса, а другие потребности, в том числе и экологические финансировались по остаточному принципу.
Кроме того, АМКУ обложил Метинвест ограничениями, достаточно жесткими: установление обязательств на срок до 7 лет, в течение которых ДКХЗ обязан выполнять условия по реализации определенных объемов продукции на активы, не связанные с Группой "Метинвест". Речь идет о реализации коксового ореха и мелочи в течение 3 лет, поглотительного масла и пека каменноугольного в течение 7 лет. Такие обязательства являются нормальными для развитых европейских стран и США, однако для реалий Украины с ее политической и экономической нестабильностью данный срок является слишком долгим. Если учесть общий срок рассмотрения вопроса о приобретении актива, а затем срока установленных обязательств, сделка по существу затягивается на 12 лет. Сложно найти похожий пример в истории Украины.
Читайте также: Следить за властью и не паниковать, – советы украинцам от экономического советника Зеленского
Впрочем, даже после долгого ожидания и всех ограничений Метинвест не отказался и должен выполнить миссию по спасению актива.
Метинвест – толковая компания, она работает по полной вертикали, и хочет иметь завершенный цикл производства, – прокомментировал ситуацию Андрей Вигиринский. – Это публичная компания, которая свою финансовую отчетность не скрывает, а аудирует. И если они приняли для себя такое решение, ждали так долго, то они уверены, что смогут с этим что-то сделать.
Аграрные проблемы
Огромное количество сельскохозяйственных предприятий малоликвидны, отметил Леонид Козаченко. Но проблема в том, что они как правило размещены на землях сельскохозяйственного назначения. А эта земля, зарегистрирована за ними - находится в незаконном обращении. Ее кто-то обрабатывает, платит за это кому-то деньги. А предприятие тем временем превращается в металлолом.
Среди проблемных сельскохозяйственных предприятий – кондитерские цеха, цеха по производству пива, заводы по производству вин и шампанских вин, водки и водочных изделий, свинофермы, молочные фермы, предприятия, которые производят муку, перерабатывают овощи и фрукты. Их очень много. Тех, которые еще отчитываются, дают какой-то годовой баланс - около полутысячи. Еще почти полтысячи – находятся в стадии ликвидации.
В Украине большое количество сельскохозяйственных предприятий малоликвидны / Фото LiveJournal
На многих предприятиях была создана искусственная задолженность. Например, есть предприятия ликеро-водочной индустрии. Большая часть из них остановлена, потому что их "прокручивали", хотели создать непосильный долг перед искусственными кредиторами, а потом забрать за долги или продать за три копейки, потому что это предприятие – должник. Но выкупали именно те, кто создавали эти искусственные долги.
Как это делалось. Какое-то предприятие брало деньги, передавало государственному предприятию на ремонт кровли. Никто эту кровлю не ремонтировал. Но это предприятие долг должно было вернуть. Не возвращало. Потом ему давали средства на ремонт канализации, потом – еще на что-то. Это предприятие пропускало деньги через фиктивные фирмы, которые якобы ремонтировали трубы, кровлю, затем скрыто без официальной отчетности перед фискальными органами, наличными возвращали этом кредитору. Эти предприятия были остановлены, долги на них "повешены". Но менялась власть, и вовремя забрать за бесценок не успевали. Так оно и повисло – по сегодняшний день.
Другой пример – разрушенная молочно-товарная ферма. Но к ней причастны 2 тысячи гектаров земли. Эту ферму никому не продают и не продадут – она разрушена и там коров нет, но она числится за государством, потому что землю кто-то незаконно обрабатывает.
Есть, например, предприятие "Киевская коконосушарка". Никаких шелкопрядов в Украине уже более 20 лет никто не видел. Данное предприятие не работает. Но за ним числится земля. Кто ее обрабатывает, нельзя получить информацию. Продать эту фабрику тоже никому нельзя – она давно вышла из строя.
Поэтому уже давно назрела масштабная приватизация, либо ликвидация – что угодно, чтобы вычистить эту грязь, которая висит на плечах нас с вами.
По спиртовым заводам также много таких примеров. После развала Советского Союза мы производили 5,5 миллионов декалитров спирта, из них экспортировали в том числе в дальнее зарубежье – около 3,5 миллионов. Сейчас в 14 раз меньше выпускаем этой продукции. Эти заводы также разрушены и ограблены. В мире всего 11 стран, где есть государственная монополия на спирт, среди них и Украина. Если бы вовремя приватизировали эти заводы, то 1,5 миллиардов долларов получили бы от этого. Сегодня даже 20 миллионов не получим.
Украина в числе 11 государств мира, где установлена государственная монополия на спирт / Фото из соцсетей
Леонид Козаченко отметил: были примеры, когда предприятия пытались вытащить из долгового болота. Но потом менялась власть, и они снова "тонули". Это Государственная продовольственно-зерновая компания Украины, которая получила от Китая 1,5 миллиарда долларов взаймы. И те же китайцы были готовы за нее не меньше, чем 1,5 миллиарда заплатить. Сегодня ее обременили долгом, не знаю, где делся тот миллиард. А убытки, видимо, снова нам на наши плечи придется взять.
Читайте также: Новый газовый кризис для Украины: когда, почему и к чему готовиться
Юридически-проблемные активы
Отдельной категорией проблемных активов на рынке Украины является юридически-стрессовые (или юридически-проблемные) активы, пояснил в комментарии 24 каналу партнер юридической фирмы "Селепей, Волковецкий и партнеры" Андрей Селепей.
Андрей Селепей / Фото InfoResist
Корневой причиной их появления в Украине является отсутствие верховенства права. Количество таких активов в Украине достаточно высокое, это объясняется тем, что экономика Украины достаточно развита как для страны с таким низким уровнем верховенства права.
Источниками появления юридически проблемных активов являются корпоративные конфликты, недружественные поглощения, незаконные агрессивные действия участников рынка (рейдерские захваты), затяжные судебные и внесудебные споры, которые в условиях неэффективности судебной и правоохранительной систем не решаются. Правовое поле в сфере разрешения споров создает возможность для процессуальных манипуляций, это способствует появлению на рынке юридически стрессовых активов.
Другим источником юридически стрессовых активов является банкротство их владельцев, в частности, вызвано спекулятивным кредитованием банками и финансовыми учреждениями. Конфликт между интересами различных групп кредиторов, неспособность кредиторов находить общий язык с бизнесом, низкий уровень культуры кредитования являются теми факторами, которые стимулировали возникновение все большего количества таких активов.
Характерной особенностью процесса решения проблем вокруг стрессового актива является его комплексность – необходимо решить весь спектр проблем различного характера и желательно одновременно. Это сделать достаточно не просто, ведь стрессовый актив, в подавляющем большинстве, требует инвестиций, а инвестирование в проблемные активы является высоко рисковым – и это отпугивает инвесторов. Банковские продукты не имеют необходимых настроек для кредитования этого сегмента проектов. Для эффективного использования и увеличения стоимости стрессовых активов необходимо приобщать их к деятельности системных компаний со сформированным видением и сильной бизнес-моделью, это достаточно непросто сделать, ведь цивилизованный бизнес имеет низкий уровень терпимости к высоким юридическим рискам.
Указанные выше особенности делают деятельность из ревитализации стрессовых и, в частности, юридически стрессовых активов достаточно уникальным с точки зрения набора необходимых компетенций – это глубокая юридическая компетенция, понимание инвестиционного дела и управления бизнес проектами. Потенциал деятельности по ревитализации стрессовых активов является очень большим как для бизнеса, так и для страны в целом. Отдельно взятых десять средних проектов по ревитализации стрессовых активов способны принести более 1 тысячи рабочих мест, крупные поступления в бюджет в виде налогов, для бизнеса это часто единственная опция роста и установление присутствия в отдельных регионах страны.
Удачным примером решения проблематики вокруг стрессовых активов является проект ревитализации активов торговой группы "Таргет" в Харькове. После незаконного вывода из-под ипотеки банка активы несколько раз перепродавались, статус задолженности в 50 миллионов долларов был классифицирован как безнадежный. Незаконные приобретатели имущества пользовались залоговыми активами теневым способом и вне правового поля. После 4 лет реализации проекта активы свободны от юридических рисков, деятельность в них осуществляют на правовых основаниях всеукраинские операторы логистики и ритейла, уплачиваются налоги, трудоустроены сотни людей.
Данный пример является доказательством того, что в Украине сегодня можно осуществить правовую защиту активов вопреки сильному административному ресурсу, ставя на экспертность своей команды, а также, что даже самые прогрессивные компании готовы прийти на в прошлом стрессовый актив, при условии надлежащей адаптации таких активов под нужды соответствующих индустрий,
– говорит Селепей.
Неэффективные предприятия и украинский бизнес
По мнению Леонида Козаченко, сегодня из тех 3,5 тысяч государственных предприятий по крайней мере около тысячи объектов, то есть, треть, можно немедленно продать нашим украинским инвесторам.
Они модернизируют их, создадут дополнительные рабочие места. И не надо будет брать в банках ссуды, чтобы пенсии выплачивать, а это будут живые деньги, это даст импульс развития, – отметил нардеп.
Андрей Вигиринский уверен, что украинские бизнесмены могут выкупить значительно больше предприятий. Просто они будут показывать деньги из оффшорных юрисдикций. Но по состоянию на сегодня в этом нет ничего плохого.
Международное законодательство в части инвестиций и налоговых "гаваней" стало значительно жестче, и теперь не так просто держать деньги в тех "гаванях". Деньги не интересны как имущество, а интересны как способ зарабатывания больше денег. И сейчас удачный момент для того, чтобы начинать продажу госпредприятий, понимая, что наши предприниматели, которые ранее реинвестировали деньги за границу, теперь возвращают их в Украину. Объем всех инвестиций в Украину за прошлый год составил 1,3 миллиарда, по данным Нацбанка, из них 500 миллионов – это возвращены средства, которые были выведены из Украины, – отметил аналитик.
Читайте также: Новый газовый кризис - способ повысить цену – эксперт
Он также заметил момент – под государственными предприятиями всегда есть земельные участки, под военным имуществом – так же. На них могут быть не оформленные права собственности, другие документы. Предприятие может быть интересным как с точки зрения сохранения его профиля деятельности, с другой стороны – как объект для застройки. Например, "Кузница на Рыбацкой". Ее владелец Сергей Тигипко сохраняет профиль деятельности предприятия, а часть земельного участка – свободная от производства, и он застраивает ее жилыми домами.
Завод "Кузня на Рибальському" / Фото НВ.Бизнес biz.nv.ua
Наш страх продать что-то приводит к тому, что предприятия теряют ценность, становятся балластом. За каждый объект нужно платить земельный налог, за электроэнергию, коммунальные услуги. Эти убытки или накапливаются, или погашаются за счет дотаций или денежного потока, который должен генерировать другие мощности.
Есть у нас Одесский припортовый завод (ОПЗ). В чем ценность этого объекта для нас, если он сейчас стоит, а половина трудового коллектива работает в Иране. При сегодняшних ценах на газ и нынешней конъюнктуре завод вряд ли запустят. А в свое время мы могли продать ОПЗ за 1 миллиард, потом 600 тысяч, 300 тысяч долларов... Сейчас он уже никому не нужен, нет трудового коллектива. И цена, которую за него могут дать со всеми его долгами – десятая часть от того, что могли бы выручить ранее. Потому что "люди не поймут". Значит вы плохо объясняли и плохо хотели продать этот объект, – пояснил аналитик.
Одесский припортовый завод / Фото LexInform
Есть еще куча оборонных предприятий, не факт что каждое из них требует государственной структуры собственности. К всему прочему, оборонные предприятия – это научные разработки, которые могут быть интересны разным инвесторам. Но - "мы свои достояния не отдадим". Между тем, наука и техника уже пошли вперед, и наши "достояния" за какое-то время будут не интересны.
Китайцы заинтересованы зайти на наши угольные шахты – и деньгами, и техникой, и людьми. Да, будут какие-то сокращения, изменения в технологическом процессе. Нашим людям это может не нравиться. Но это в коротком промежутке времени. А в долговременном – принесет объекту и региону дополнительный доход.
Я считаю, что все, что работает и платит налоги – к лучшему. У нас другая ментальность – должно быть государственное, ибо разворуют. Но ведь - уже разворовали. И большинство из тех зданий балластных предприятий будет использовано как строительный материал. И это нормально. Потому что легче строить новое, чем восстанавливать разваленное,
- отметил Вигиринский.
Читайте также: Почему прыгает валюта и что стоит знать, чтобы спокойно жить