Как в Украине разворачивается масштабная война дронов: интервью с командиром отряда ударных БПЛА

Сейчас в Украине продолжают производить дроны разных уровней и типов, чтобы поражать оккупантов. В частности, об этом свидетельствует и недавнее заявление "Укроборонпрома" об успешной работе украинского беспилотника на 1 тысячу километров на территории России.

Важно Путь деоккупации: 9 ключевых вопросов о наступлении ВСУ

В июне в Минцифры объявили об обучении на беспилотниках 10 тысяч украинских защитников. А в Минобороны отмечают, что уже через год на войне в Украине дроны будут не менее важны, чем самолеты.

Так что сейчас происходит в Украине с производством ударных беспилотников и на каком этапе внедрения дронов в военную систему мы находимся – в эксклюзивном интервью 24 Каналу рассказал Илья Шполянский – младший сержант, командир отряда ударных БПЛА в одном из видов Вооруженных Сил, ветеран.

Также он высказался об изменениях в украинской армии за 9 лет войны с Россией, развитии "Движения ветеранов" и предположил, когда могут завершиться боевые действия и каким может быть послевоенное время в Украине.

Почему Илья решил вернуться в Украину и уйти на фронт

Почти полтора года в Украине идет полномасштабная фаза российско-украинской войны. Для украинцев во всем мире это стало страшной трагедией и несчастьем. Где вас застало вторжение 24 февраля 2022 года?

Я встретил войну в Берлине. Вместе со своей семьей – бывшей женой и тремя детьми – жил в Германии с 2021 года, где имею разрешение на постоянное место жительства. Внимательно наблюдал за событиями в конце 2021 и начале 2022 года, поэтому принимал участие во всех мероприятиях, которые тогда украинцы организовывали в Берлине. А их было очень много.

Собственно, проснувшись утром 24 февраля, я не пошел в языковую школу, а присоединился к демонстрации перед Бундестагом.

Поскольку я – ветеран 2014 года, и имел отношение ко всем вопросам защиты Родины на протяжении всего этого времени, то для меня стоять в стороне и не делать ничего было гораздо сложнее, чем если бы я находился в эпицентре боевых событий. Поэтому вечером 24 февраля решил возвращаться в Украину.

Илья Шполянский, ветеран 2014 – 2015 годов, сейчас военнослужащий ВСУ, лето 2023 / Фото предоставлено 24 Каналу

Почему вы решили воернуться из Германии и защищать Украину на фронте?

Такое поведение лично для меня вполне естественно. Я не могу объяснить почему, как нельзя объяснить, почему мы дышим. Для меня это важное решение, поэтому было бы удивительно, если бы я поступил по-другому.

Вернулся в Украину 4 марта 2022 года.

Беспилотники на войне: почему они так важны

Сейчас вы возглавляете сводный отряд ударных БПЛА в одном из видов Вооруженных Сил. Можете больше рассказать о своей службе и работе?

Этот отряд я создал из команды, которую формировал в течение года. Мы прошли через разные подразделения и разработали собственные ударные беспилотники, которые сейчас ставим в серийное производство и активно используем в боевой работе. Собственно, я командир этой команды, и мы выполняем определенные задания по линии фронта.

Хочу сказать, что в моей команде нет ни одного человека, которого бы мы предварительно не подобрали. Это своеобразный кластер специалистов в этой сфере. Мы стараемся масштабировать и развивать этот опыт.

У Украины достаточно серьезный опыт в сфере аэроразведки. Ведь есть БПЛА, которые производят с 2015 года. Например, "Фурия" и "Лелека" – это прекрасные разведывательные аппараты тактического уровня. А что касается ударных БПЛА, то мы существенно отстали. Проще говоря, по этому направлению до полномасштабного вторжения российской армии в ВСУ не делали почти ничего.

Летательный аппарат "Фурия" разработали украинцы / Фото 24 ОМБр имени короля Даниила

Стоит отметить, что производство ударных БПЛА достаточно важно, ведь это один из способов закрыть потребность в эффективном поражении врага на поле боевых действий. Мы используем в беспилотниках как самодельные бомбы, напечатанные на 3D принтерах, так и советские боеприпасы, которые хоть и не слишком эффективны, но по некоторым номенклатурам их в наличии более сотни тысяч единиц.

БПЛА "Лелека" – один из самых эффективных украинских беспилотников / Фото VoidWanderer

Как раз 20 июня Владимир Зеленский подписал указ, освобождающий от НДС ввоз в Украину комплектования для БПЛА. Как это решение поможет в налаживании производства беспилотников?

Я думаю, что этот шаг – один из тысячи, которые уже должны были сделать. Само по себе это ничего не дает, ведь пока не будет устойчивой системы всесторонней поддержки украинского производителя беспилотников, созданной учебной базы, которая будет покрывать потребности фронта, системы постоянного усовершенствования имеющихся образцов БПЛА и масштабирования их производства – дела не будет.

Этот шаг ожидаемый, но его трудно назвать принципиальной победой для производства украинских летательных аппаратов.

Обратите внимание Фонд "Повернись живим" передал военным БПЛА с радиусом полета 180 километров

Какая ситуация с изготовлением украинских БПЛА

Вы – один из тех, кто сейчас занимается разработкой разведывательных и ударных БПЛА для военных. Какая сейчас ситуация с производством беспилотников в нашей стране?

Ситуация, безусловно, улучшается, хотя и медленно. У нас увеличивается количество учебных центров, а также людей, умеющих применять дроны. Я не могу дать однозначного ответа насчет параллелей с Россией, но существуют признаки того, что мы начинаем отставать. Сейчас наше отставание перед военно-промышленным комплексом России в сфере производства дронов начинает быть особенно ощутимым, поэтому разрыв между нами и российским ВПК в этой области увеличивается.

Возможно, мы находим лучшие способы применения, поскольку у нас много активных людей, занимающихся этим. В то же время Россия имеет более мощный финансовый ресурс, рабочую экосистему, большую территорию и население, производственный потенциал, а также под боком Китай, который может бесперебойно снабжать врага комплектующими материалами для производства БПЛА.

Технологически нам помогает Запад, однако это тоже не может коренным образом изменить ситуацию сейчас.

По вашему мнению, с какими наибольшими проблемами сталкивается украинское производство БПЛА? Как их можно решить?

С моей точки зрения, у государства как не было достаточного количества инструментов для эффективной поддержки внутреннего производителя, так и нет.

Я скажу так: многое сделали, но еще больше – не сделали. Это и плохо, и хорошо одновременно. Есть с чего начинать, но военно-политическое руководство страны пока крайне мало этому уделяет внимания.

Потому что даже при полной победе и восстановлении границ Украины по состоянию на 1991 год мы всегда будем вынуждены иметь такой арсенал вооружения, чтобы Россия в любом случае не могла к нам сунуться снова. Даже если страна-агрессор развалится на куски, с большой вероятностью на ее территории останутся вооруженные и агрессивные анклавы, которые будут потенциально угрожать Украине.

Поэтому мы обязаны и можем перевести оперативное управление войсками в сетецентрическую систему. Это означает систематизацию разведывательной и оперативной информации в единой базе данных. Планирование операций и непосредственное управление боем должно быть исключительно через такие системы управления, конечно с соответствующим количеством резервных каналов. Другого времени для этого – не будет.

Сравнивая производство беспилотников Россией и Украиной, как вы считаете, в чем у нас принципиальная разница, а в чем сходство?

Сейчас враг использует "Шахеды" иранского производства и их российские аналоги "Герань". Это очень успешные БПЛА в своем ценовом сегменте, они на порядок эффективнее российских ракет, соответственно стоят фантастических денег. Технологии, примененные в "Шахедах", простые, но эффективные, поэтому масштабирование и обслуживание этих БПЛА тоже не является сложным для врага.

На арене боевых действий наша армия сильно страдает от российских барражирующих боеприпасов (барражирующий боеприпас еще называют "дроном-камикадзе" – 24 Канал), в частности "ZALA Ланцет". Вообще, у России есть множество успешных моделей БПЛА, которыми они насыщают свою линию фронта, увеличиваются поставки из Ирана и Китая.

Россияне в области масштабирования производства БПЛА значительно быстрее развиваются, чем западные страны. Их технологии более низкого уровня и это не всегда плохо. То есть, они работают по принципу – лучше больше, но хуже, чем единично и качественно.

Это полностью оправданная стратегия на текущей фазе войны. Можно констатировать, что Россия имеет мощный рост производства различных беспилотников, в частности ударных, по моей оценке не менее 5 – 10% в месяц. Поэтому нам нужно уметь учиться у врага, это одно из фундаментальных правил успешного ведения войны.

Еще раз акцентирую внимание на "китайском" факторе. Враг имеет очень серьезные торговые и промышленные связи с Поднебесной, гораздо более простые транспортные коридоры. Благодаря этому масштабирование производства дронов врагу дается лучше, чем нам. Нужна серьезная аналитическая работа на государственном уровне, в том числе дипломатии, чтобы по крайней мере снизить негативное влияние этого фактора на развитие нашего ВПК в сфере производства дронов, в частности БПЛА.

Сегодня на фронте разворачивается масштабная война беспилотных систем. Мир пока недооценил эти масштабы. Между тем реальность такова, что дроны – это колоссальная головная боль командиров переднего края как наших, так и российских.

Нанесение поражений будет только увеличиваться с обеих сторон, масштабы столкновений роботизированных систем будут разворачиваться во всех плоскостях ведения войны на разную глубину в тыл противника, ведь развиваются не только БПЛА, но и наземные дроны, надводные, подводные. Не удивлюсь, если появятся даже подземные. Процесс разработки и применения беспилотных аппаратов на фронте достиг невероятной скорости.

Также сейчас пора разворачивать производство дронов, которые будут бороться с вражескими беспилотниками. Знаю, что такие системы уже тестируются как в Украине, так и России.

В одном из интервью вы говорили, что в каждом батальоне ВСУ должен быть взвод, или даже целая рота ударных беспилотников. Как раз недавно Михаил Федоров инициировал новую волну набора в ряды "Армии дронов", где должны обучить около 10 тысяч пилотов БПЛА. Как вы оцениваете такой шаг и приближается ли Украина уже к тому, чтобы в каждом батальоне была рота ударных беспилотных аппаратов?

Это процесс, происходящий с определенной скоростью. С моей точки зрения, абсолютно недостаточной. О нуждах фронта в дронах должны говорить на любом уровне. А у нас реальной поддержки еще почти нет. Это связано с рядом факторов, но в первую очередь – нереформированностью государства в целом, сферы обороны и ВПК, в частности.

Никогда, кроме полномасштабной фазы российско-украинской войны, дроны не применяли так массово. Раньше это были отдельные подразделения спецназовцев, так сказать, элита из элит.

Сейчас совсем другая ситуация. Мы говорим, что дроны должны выйти на уровни применения, например отделения БПЛА в каждой роте, взвода в каждом батальоне, роты в каждой бригаде и батальонов беспилотных систем на тактических направлениях.

В настоящее время во всех ответвлениях Сил Обороны, службах и ведомствах есть подразделения БПЛА. Пока это более хаотический процесс, но он постепенно принимает определенные формы и на этом этапе уже наталкивается на бюрократию.

Возможно, ситуация изменится, когда в Силах Обороны Украины будет создана жизнеспособная комплексная концепция применения дронов, в том числе как отдельного рода войск.

Нет конкретного учебника, который можно развернуть и увидеть инструкцию по использованию БПЛА. Это с одной стороны плюс, потому что можно организовывать работу на срочные нужды, но мы платим за это жизнями.

К примеру, наша команда попала под вражеский обстрел, в результате которого был один легкий "трехсотый". Мы немедленно анализируем ситуацию, делаем выводы и меняем тактику применения БПЛА на более безопасную для наших пилотов, потому что за такие ошибки мы в прямом смысле платим кровью.

В одном из интервью вы говорили о разработке украинских ударных БПЛА типа "Бэкфайр". Было ли уже успешное применение этих беспилотников и как идет их разработка?

БПЛА "Бэкфайр" создала наша команда. Это самолет с обычными тактико-техническими характеристиками для автономных ударных БПЛА тактического уровня. Пока эти беспилотники мы производим самостоятельно, но предпринимаются определенные шаги по масштабированию производства.

Собственно "Бэкфайром" ("Backfire" переводится с английского "ответный огонь" – 24 Канал) он называется, потому что так по западной классификации назвали самолет Ту-122, стратегический бомбардировщик, которым сейчас нас бомбит Россия. Поэтому наша задача – открывать ответный огонь по агрессору, что мы успешно и делаем.

Украинский БПЛА "Бэкфайр" поражает россиян на фронте / Фото с сайта БФ "Герой Украины"

Это интересно Самодельные дроны на фронте оказались эффективнее заводских, – NYT

Изменилась ли украинская армия со времен АТО

У вас достаточно богатый опыт участия в военных действиях, в частности, вы обороняли Украину еще с 2014 года, когда началась АТО. Сравнивая военные действия тогда и сейчас, как изменилась служба для украинских военных?

Кардинальных изменений с 2014 года не произошло. Силы Обороны Украины критически недореформированы. Именно отсутствие системной кадровой работы, нормальной учебной подготовки, системы мобилизации и рекрутинга, поощрения и мотивации военных привело к таким значительным жертвам, количество которых будет увеличиваться, как это не ужасно, и дальше.

Будет ли меняться украинская армия – да, безусловно. Но за это мы уже заплатили десятками тысяч жизней.

Почему уже нужно заниматься движением ветеранов, возвращающихся с фронта

Еще задолго до полномасштабного вторжения России вы создали общественную организацию "Ассоциация участников и инвалидов АТО". Чем сейчас занимается ваша организация?

В 2015 году в Николаеве мы основали областную организацию участников антитеррористической операции ОО "Ассоциация участников и инвалидов АТО", которую я возглавлял до своего отъезда в Германию в 2021 году.

Сейчас я активно занимаюсь ветеранской тематикой, в частности, являюсь первым заместителем Всеукраинского общественного союза "Движение ветеранов Украины", который объединяет наиболее действенные украинские ветеранские сообщества и организации. Сейчас весь актив союза находится на фронте, есть погибшие и раненые.

Но, безусловно, трудно сегодня заниматься ветеранской тематикой, когда мы вовлечены в боевые работы.

Илья Шполянский активно участвует в "Движении ветеранов Украины" / Фото 24 Канала

Мы видим, государство не готово к возвращению ветеранов, ведь сейчас некому принимать и реинтегрировать в общество даже тех военнослужащих, которые уже демобилизовались по состоянию здоровья или возрасту, а это десятки тысяч. Что же будет, когда наступит победа и ветеранов будет два миллиона?

Общество также к этому совершенно не готово. Ответственность за это несет специально созданное в 2019 году Министерство ветеранов.

Местные органы власти не могут адекватно реагировать из-за того, что не имеют ни процедур, ни соответствующих инструментов.

Да, местные органы власти открыты к нашим предложениям, потому что им некуда деваться. Они обязаны нас слушать, ведь если сейчас власти не обратят внимания на запросы ветеранов, то они не смогут справиться с проблемами. Это будет один из первых и тяжелых вызовов для страны сразу после победы.

Делает ли государство сегодня что-то – да, достаточно ли – нет и еще раз нет. Есть множество инициатив от общественных организаций, но они спорадические, хаотические и не имплементируются потом в систему государственного управления.

Как общество способствует созданию комплексной концепции Возвращения Ветерана? Что в первую очередь нужно сделать, чтобы наши бывшие военные могли полноценно войти в социум?

Первое, что нужно сделать на уровне государства, разрабатывая ветеранскую политику, это увидеть в ветеранах людей и понять, кем они есть, какие у них проблемы и потребности.

Невозможно создать систему возвращения ветерана без него самого. Но так, к сожалению, делается все в нашем государстве.

Власти должны понять, что поддержка и развитие ветерана должны стать приоритетом государственной политики в ближайшие десятки лет.

Сегодня потребности ветеранов разные: юридические, медицинские, психологические и социальные проблемы. Решение каждой нуждается в огромных усилиях и сосредоточении как законодательной, так и исполнительной власти. Пока мы этого не видим даже в проекте.

В стране нет достаточного количества психологов, которые могут работать с ветераном. Удовлетворяется, пожалуй, менее 1% реальных потребностей.

Это можно решить и для этого нужно сделать ряд шагов. Стратегически нужно масштабно расширять круг вовлеченных в работу с участниками боевых действий психологов. А также – легализовать использование медицинского каннабиса и психоделиков в реабилитационных целях. При правильном применении, обязательно под наблюдением врача, медицинский каннабис позволит десяткам, а может даже и сотням тысяч ветеранов решать свои проблемы и без ежедневной работы со специалистами. Второй шаг – это создание сети групп "равный равному".

Это наиболее доступный и простой способ, любой активный ветеран через несколько месяцев после прохождения ряда подготовительных тренингов координаторов программы "равный – равному" сможет помогать другим ветеранам. Необходимо также обеспечить сеть помещений, где ветераны и их семьи могли бы собираться, где будет их территория роста. В идеале все это должно быть в каждом районе города, каждой ОТО, а со временем и в большом селе, где проживают более десятка ветеранов.

Пока это все – на уровне разговоров. Сейчас мы находимся на нулевом рубеже, но у нас достаточно мощный инструмент – это опыт войны 2014 – 2022 годов. Поэтому нам нужно еще сейчас, до окончания войны, агрегировать эти выработки в реальный результат.

По моим оценкам, в Украине должно быть от 2 до 4 тысяч центров ветеранов. Это может быть как одна комната в селе, так и небольшой центр в ОТО или в районе города. Это должна быть система с высоким уровнем местной автономизации, но обязательно с нормативной и финансовой поддержкой Министерства по делам ветеранов Украины. Стимулирование от государства должно быть в виде грантов или софинансирования, чтобы общины могли открывать центры ветеранов, имея финансовую поддержку от государства, подробную инструкцию, план и программу, как это реализовывать.

Ветеранам не нужно много. К примеру, в ОТО требуется один комплекс помещений площадью 150 – 200 квадратных метров. В таком центре будут проводиться: встречи групп "равный – равному", разнообразные тренинговые мероприятия, курсы по профессиональной ориентации, групповые и индивидуальные встречи с психологами, мероприятия для детей ветеранов и т.д.

В этом комплексе помещений может работать один человек, например социальный работник территориального общества, который, допустим, будет работать там с 12 до 20 часов, будет делать посетителям кофе, общаться с ними. Желательно, чтобы такой сотрудник тоже являлся участником боевых действий или членом семьи ветерана.

К теме БПЛА будет достаточно, когда мы выйдем на границы 1991 года, – Федоров о развитии рынка дронов

Кроме работы над условиями для ветеранов, вы занимаетесь и волонтерской деятельностью. Какая сейчас для вас наиболее приоритетная миссия как волонтера?

Я сегодня не могу назвать себя волонтером. Действительно, в 2014 году, прежде чем стал добровольцем, я помогал Вооруженным Силам. Несмотря на это, в начале полномасштабного вторжения мы с командой открыли волонтерский центр для помощи украинцам.

Сегодня весь мой ресурс сосредоточен на изготовлении и применении БПЛА, а также на обеспечении своего подразделения.

В то же время я являюсь руководителем благотворительного фонда "Герой Украины", который реализует ряд гуманитарных проектов. Это, в частности, курсы домедицинской подготовки для гражданского населения Николаевской области, это помощь ВПЛ из Херсонской области и, собственно, некоторые проекты, направленные на ветеранов.

Моя основная задача сегодня – расширение своего отряда, увеличение количества ударных БПЛА, улучшение качества их работы, а также развитие ветеранской политики и движения ветеранов Украины как институциональной составляющей украинского общества.

Когда в Украине закончится война и как ускорить этот процесс

Помощь армии от украинцев очень важна. Поэтому я хотел бы спросить вас, что может сделать каждый, чтобы помочь Вооруженным Силам и ускорить победу в войне?

Это очень тонкий вопрос. Считаю ли я, что каждый здоровый человек в нашей стране должен сейчас идти на войну, – да. Но есть и объективная действительность. Есть экономика, критическая инфраструктура, ВПК, где без мужчин, пожалуй, не обойтись. Но и проблемы с мобилизационным ресурсом сейчас очень велики, почти никто не хочет нас усиливать и идти служить, а мы заканчиваемся. О ротации военных я даже не говорю, здесь все ясно.

Каждому человеку нужно оценить свой вклад в победу. Если человек может работать на победу в информационной плоскости или помогать донатами, благотворительностью, закупкой всего необходимого для армии – работай с полной отдачей, не забывая о подвиге тех, кто на фронте.

Напоследок я хотел бы спросить ваше мнение об окончании войны. Когда наши защитники смогут освободить все земли Украины и наступит победа над оккупантами?

Это вопрос, который невозможно просчитать из-за большого количества факторов неопределенности. На это влияют многие процессы, происходящие как в Украине и России, так и во всем мире. Очень важный вопрос – внутриполитическая ситуация в России, а также международная поддержка Украины.

С моей точки зрения так: война может продолжаться еще 5 и более лет. Если говорить о сугубо военной составляющей, то, пожалуй, "горячая фаза" будет еще от одного года до трех.

У нас очень большая проблема – это люди. В стране нет качественного человеческого ресурса для армии, все добровольцы ушли на фронт. То, как сегодня людей загребают в военкоматы, не выдерживает никакой критике, а система обучения далека от совершенства.

В то же время в России падает уровень жизни населения, а зарплаты в армии высокие. Все, кто вовлечен в СВО, получают по три-четыре тысячи долларов в месяц, это существенно. Думаю, в ближайшие годы в стране-агрессоре с мобилизацией проблем не будет. Кроме того, мы видим, что некоторые виды российского вооружения, в частности РЭБ и дроны, улучшаются и количественно увеличиваются. Количество специалистов, управляющих в армии врага дронами, тоже растет.

Поэтому я не советовал бы вообще рассчитывать, что война закончится раньше, чем через 3 года. Если так произойдет, то я буду самым счастливым человеком во вселенной, наверное, как и каждый военнослужащий. В то же время трезво рассчитываю на трехлетний срок и планирую свою жизнь, не ожидая, что завтра закончится война.

Это очень сложно признать, но об этом нужно говорить. Мы сегодня вошли в фазу очень длинного забега. Это то, что украинцы не любят в принципе.

На весах жизни и смерти существование нашей нации, культуры и в целом Украины как государства. Жизнь и смерть каждого гражданина, каждого ребенка, каждого мужчины или женщины.