В интервью 24 Каналу "Терен" признался, что еще задолго до войны понимал – он пойдет защищать страну. О жизни после ранения, требованиях инклюзивности в государстве и осознании своей ситуации – читайте далее в материале.

Читайте также Как общество должно ответить на жертвенность добровольцев

Мир пытается поместить нас в рамки, а мы эти рамки постоянно раздвигаем. Я говорю о людях, которые имеют недостатки здоровья. Сегодня не замечать таких людей все сложнее. Александр, как жить в мире, который пытается тебя поместить в какие-то рамки?

Я точно не живу в этих рамках. Однако, конечно, это мой личный опыт. Есть много людей, которые сами себя в этих рамках удерживают, придумывая себе какие-то ограничения, концентрируя на себе внимание всего мира, когда это совсем не так.

Это все возникает из-за навязывания стереотипов, стигм, которые были сформированы сотни лет назад. Однако сейчас все немного иначе.

На самом деле общество адаптируется под современные условия, и его большая часть уже готова принимать людей с инвалидностью. К сожалению, война стала катализатором этого, потому что именно из-за войны многие военные получают инвалидность и возвращаются в общество.

Это не какие-то мифические люди, это все наши друзья, знакомые, родственники, и поэтому теперь это боль каждой семьи, каждой дружеской компании. Поэтому я рад, что могу показать людям своим примером, что те рамки, которые кто-то пытается зафиксировать для нас, мы можем просто раздвинуть или вообще не замечать.

Терен"Терен" сказал, какова жизнь после ранения / Скриншот с видео

Я тебе рассказывала, как моя мама реагирует на эти рамки. Долгое время человек, который имеет инвалидность, не хотел выходить на улицу, потому что считал, что на него все смотрят, а это внимание ей было очень неприятно. Ты это внимание на себе чувствуешь? Оно приятное или нет?

Конечно, внимание есть. Тем более, что сегодня – эксклюзивный день, ведь я в штанах. Обычно я надеваю шорты – в них мне удобнее. Поэтому внимание ежедневно есть.

Александр Терен"Терен" имеет 2 протеза в результате ранения на фронте / Инстаграм Александра

Не могу сказать, что я к этому привык, но понимаю, почему люди обращают на это внимание, почему смотрят. Это для нас уже, возможно, не новинка, но прошли 2022 – 2023 года, уже 2024-й, а люди все равно еще не полностью привыкли. В мире также – я много где был – везде привлекаю внимание. Людям непривычно, что вместо ноги, условно, человеческой плоти, там – сталь. Вместо руки – протез.

Это нормально, что людям это интересно, ведь это не является какой-то естественной вещью, это все равно искусственное. Это просто визуально даже привлекает внимание.

Сейчас для меня это абсолютно норма. Я понимаю, почему люди обращают на меня внимание, и не скажу, что для меня это болезненная или неприятная тема. Конечно, смотря, в каком контексте это происходит. Когда видишь косой взгляд или слышишь, как за спиной перешептываются, то это не очень приятно. А когда это просто человеческое любопытство или новые знакомые расспрашивают, то это приятнее.

Иногда люди странно реагируют на тех, кто имеет недостатки здоровья. Как-то я встречалась в парке с другом, который был на колесном кресле. К нему подходили дети и с интересом спрашивали, что с ним случилось. Также подходили старшие люди, которые пытались его жалеть, выражали сочувствие, говорили ему, что "все будет хорошо". Это странно выглядело. А ты встречал такую реакцию от людей старшего поколения?

Конечно. Не каждый день, но очень часто. Люди по-своему хотят поблагодарить, не знают, как сделать это корректнее, и поэтому благодарят, как могут.

Не всегда это выглядит нормально, особенно, когда начинают жалеть. Очевидно, как и для вашего друга, так и для меня, и для тысячи раненых военных, это точно не то, что хочется услышать.

Человек, который был на войне, получил тяжелое ранение, прошел реабилитацию, уже стабилизирован, точно не хочет чувствовать жалость к себе.

Хотелось, чтобы люди понимали, почему они должны чувствовать уважение, а не жалость, и проявлять это уважение через слова и поступки. Также уважать личные границы, не стоять, не плакать над человеком, не становиться на колени и проговаривать пять тысяч разных слов.

Будет достаточно просто сказать "спасибо вам" и все – оставить человека в одиночестве, в покое. Если человек захочет пообщаться, он продолжит диалог. Такое мое мнение.

Кивка мне иногда хватает. Не нужно "размах крыльев" и "до земли кланяться", но вполне хватит даже обычного кивка головой.

Я сколько раз встречал на улице, когда мне делали так, и я абсолютно все понимал. Всю ту благодарность, которую человек хотел бы сказать ртом, но этим кивком головы он сказал все, что хотел.

Даже иногда по взгляду понятно, когда ты идешь напротив человека, и он смотрит на тебя, и определенная такая микромимика все же проявляется. И ты понимаешь, что человек тебя поблагодарил.

И поблагодарил искренне и от всего сердца. И это очень ценится на самом деле, чем дача денег или плач надо мной, крестить в спину, когда я иду и тому подобное.

Просто, чтобы люди поняли, что раненые военные, целые, здоровые – все они заслуживают огромного уважения. И это уважение можно проявить совершенно разными методами.

Пожать руку, просто поблагодарить, кивнуть, приложить руку к груди. И этого будет абсолютно достаточно.

Александр ТеренАлександр рассказал, какой хотел бы слышать благодарность / Скриншот из видео

На своем ютуб-канале ты начал проект по проверке городов Украины на соответствие инклюзивности. Как ты составляешь рейтинг городов, как выбираешь города, куда поедешь? Часто ли твои ожидания совпадают с реальностью?

Я еще до начала проекта понимал, что города – неприспособлены. Я много путешествовал, был почти в каждом областном центре Украины, во многих городках. Поэтому я понимал ситуацию, которая у нас есть.

Проблемы любого города можно перенести на другие города. Поэтому я не имел каких-то завышенных ожиданий. И это оправдалось – я ничего не ожидал и ничего не получил. Однако, были моменты, которые нас еще больше удивляли.

Например, когда на подъемник вешают замок. Он висит уже 5 или 10 лет, полностью ржавый. На этом подъемнике даже нет мотора. Такие вещи меня еще больше удивляли. Поэтому я и не прогнозировал чего-то большого.

Были ли приятные удивления? Я видела сюжет из отеля, где ты находился в инклюзивном номере. Правда, меня удивило то, что инклюзивный номер стоит дешевле, чем обычный, а значит, его могут забронировать в первую очередь?

Да, это проблема этого отеля. Его владелец рассказывал, что люди обычно бронируют этот номер, потому что он дешевле. Однако не обращают внимание, что он есть для людей с инвалидностью.

Когда посетители приезжают в отель и видят этот номер, то отказываются в него селиться. Есть такое суеверие, если в номере для людей с инвалидностью заснешь, то якобы проснешься без руки или без ноги. Так это не работает.

ТеренИнтервью Екатерины Соляр с "Тереном" / Скриншот с видео

Какой город, из тех, что ты проверял, наиболее соответствует требованиям инклюзивности?

На самом деле ни один не соответствует. Есть глобальная проблема нашего государства. Не городов, а именно государства в целом. Потому что не приспособлен ни общественный транспорт, ни инфраструктура города, ни пешеходные зоны, ни переходы, ни метро.

Даже на уровне человеческих отношений в городах нет восприятия проблем людей с инвалидностью. Это проблема вся общая.

Однако есть города, которые пытаются что-то делать, в них есть что-то лучше. Есть активисты, которые своими силами улучшают ситуацию. Это и есть главный двигатель в нашем государстве – люди, потому что в Украине власть – это народ. Только через собственные инициативы мы что-то меняем.

В частности в Днепре мы увидели очень хороший пример. Там есть активист Руслан, который еще до войны поднял тему инклюзивности и безбарьерного пространства в городе.

Сейчас в Днепре есть несколько улиц, причем таких достаточно немаленьких, где полностью все, за исключением некоторых нюансов, безбарьерно для людей с нарушением зрения, слуха и тех, кто передвигается на колесных креслах. В частности там есть звуковые светофоры, везде съезды, тактильные полосы. Поэтому есть хорошие исключения. Однако, к сожалению, это не массово, а только точечно.

Как считаешь, инклюзивной Украину могут сделать активисты или государство?

Хотелось, чтобы это была синергия двух сил. Наша команда – мы не госслужащие, мы – активисты. Однако есть госслужащие, которые должны обращать внимание на эти проблемы. Мы подсветили эту тему, показали, а они должны помочь. Поэтому это общее дело, которое должно однозначно поддерживать государство.

Очевидно, что постоянно собирать средства с людей мы не сможем – на кучу подъемников, пандусов и т. д. Конечно, частный бизнес у нас тоже ответственный – магазины, салоны красоты и другие. Если вы хотите зарабатывать деньги, то делайте свои бизнесы доступными, потому что люди с инвалидностью, оказывается, тоже имеют деньги.

Интересно Немка, которая мечтала стать украинкой: кем была Савита Вагнер, которая погибла на войне

Они тоже хотят в субботу и воскресенье выезжать на улицу, иметь возможность ездить на общественном транспорте по городу. Это отсылка к Виннице, где инклюзивным транспортом можно воспользоваться исключительно с понедельника по пятницу. Обратила внимание, что в больших супермаркетах якобы много места, но проехать между этими полочками на кресле колесном очень трудно, чтобы что-то не задеть.

По поводу этого ничего не могу сказать. Не помню, чтобы я где-то цеплялся за что-то. Скорее в маленьких магазинах есть такая проблема. Я в больших супермаркетах на тележке для продуктов катаюсь вокруг.

Стоит прочитать Есть несколько причин: почему россияне начали массово бить по энергетике именно сейчас

Также я видела тебя на коньках.

Так, в выпуске во Львове мы попытались покататься. Была такая попытка, но после этого я не повторял ее. Не из-за того, что было сложно. Просто коньки – это не то, на чем бы я хотел кататься. Не скажу, что это получилось суперидеально, но если бы я практиковал, то вполне мог бы кататься.

Мы видели тебя на выпусках и на кресле колесном, и на протезах Насколько долго и много времени уходит на покорение одного и другого?

Как ни странно, я никогда не сидел, не учился в кресле колесном до ранения. И после ранения как будто такой новый скилл. Потому что я сел в кресло колесное и просто сразу начал без проблем. Это не является чем-то сложным. Хочешь ехать влево – крутишь вправо. Хочешь вправо – крутишь влево.

Тем более есть кресла колесные электронные, где можно двумя пальцами управлять. Фактически как автомобиль, только легче.

На протезах – это все очень индивидуально. Все зависит от высоты ампутации. Даже от телосложения человека. Чем человек больше и полнее... У меня были такие там приятели или просто знакомые, которые становились даже на такие протезы, как у меня (там ниже колена двойная ампутация). Вот человек ходил, условно, где-то полгода с костылями. Потому что он был достаточно большой. Ему было сложно.

Я встал. С костылями где-то проходил два месяца. И фактически бросил их.

Если говорить об ампутации выше колена. Когда там коленный сустав стоит один. Если два – то в 90% случаев это постоянно костыли или кресло колесное. Здесь гораздо дольше учиться, потому что это другой шаг. По-другому надо понимать механику ходьбы. Поэтому это тоже очень варьируется.

Лично у меня это заняло два месяца, чтобы я надел протезы с первого дня и без вспомогательных средств смог передвигаться.

У меня есть коллега, который довольно часто ездит и поддерживает ребят с ранениями в больницах. Ребята часто говорят о том, что "государство нас не замечает, государство нас бросило, государство о нас не заботится". Здесь вопрос. Это самообеспечение или есть какие-то государственные программы по протезам и креслу колесному?

Есть. Я с момента попадания даже на стабилизационный пункт и до момента прохождения МСЭК не заплатил ни разу ни за что, даже за лекарства.

Это принципиальный вопрос или никто не говорил тебе?

Нет, никто даже не намекал ни разу. Государство полностью обеспечивает протезированием, вспомогательными средствами передвижения, такие как кресло колесное.

Есть первая группа инвалидности. Можно получить даже какой-то мопед четырехколесный. Трость для людей с нарушением зрения. Все это предоставляется.

Реабилитация проводится бесплатно, лечение проводится бесплатно. Конечно, мы слышим какие-то случаи, когда людей где-то там бросают. Все зависит еще от части. Насколько военная часть готова способствовать лечению и прохождению определенных моментов в госпиталях и больницах.

Если нет никакого дисконекта и все в порядке с потоком документов из части... На все мои потребности часть мне их отсылает. Никаких вопросов никогда не возникает.

Люди часто паникуют, попадая только первые дни в госпиталь. У меня тоже так было, конечно, как и у всех. Никто не думал, что так произойдет. И все впервые с этим сталкиваются.

И когда ты сталкиваешься впервые, ты думаешь, что все. Ты не понимаешь, сколько времени это отнимает, что мне нужно, к кому мне обратиться. И хочется всю эту информацию уже получить.

И думаешь, что завтра уже запротезируют, а там еще у тебя 10 операций впереди. Поэтому люди нагнетают это все. И вот говорят такие вещи вроде "нас государство покинуло, мы никому не нужны". А он лежит только неделю в госпитале. И ему еще лежать в госпитале от двух месяцев, а кому-то и по полгода-год лежать.

Очевидно, нет пока еще этой информации. И не нужна ему эта информация. Он пусть занимается своим лечением, а не разгоном зрады, что "мы никому не надо". А, оказывается, проходит месяц – а он уже в реабилитационном центре; ему уже тут протез подобрали и так далее. И он уже об этом не говорит.

Поэтому на самом деле я не могу сказать, что государство тотально перекрывает все потребности раненых военных. В моем случае это произошло так. Я не нуждался ни в чем. Все, что мне было нужно, я получил. И получил за государственные средства.

Терен"Терен" не считает свою жизнь неполноценной / Скриншот из видео

Было ли сразу понимание, что ты будешь делать дальше? Был ли период, когда ты не понимал, что будет дальше?

Конечно. Этот период, когда попадаешь только в госпиталь, это такая фрустрация и непонимание. Потому что действительно ноль информации. Единственный "минус" от государства, что нет какого-то протокола. Нет введения информации, чтобы врачи или какой-то человек консультировал всех военных.

Вот, чтобы ты попал сюда – и знаешь, что "не волнуйся, сейчас тебя полечим, попадешь в реабилитационный – там тебе скажут, что делать".

Вот это единственный минус. Когда попадаешь только в госпиталь, нет никакой информации, что тебя ждет. И, конечно, порождается личный страх. Я понимал, что у меня нет обеих ног. Что мне делать? Я же не смогу ходить. Какая работа? Чем я смогу быть полезным? Я хотел еще в тот момент возвращаться в армию. Как я вернусь? Когда я вернусь? А если не вернусь? Что мне делать? К кому мне обращаться? А как получить протезы?

Тысячи этих мыслей ежедневно атакуют. И ответы ищем сами. Это сложный процесс и период. Но я уже тогда, не имея еще протезов, начал искать, чем бы заняться. Я занимался графическим дизайном до ранения. И я себе планировал продолжить.

Но потом я наткнулся на идею тогда еще проекта Superhumans (клиника по протезированию, которая предоставляет бесплатные услуги – 24 Канал). Нашел Ольгу Рудневу (директор клиники – 24 Канал). Написал ей, что я в такой ситуации, но мне нравится ваш проект. Я бы хотел как-то быть причастным и, возможно, чем-то полезным в нем. С тех пор мы так общались.

Как-то оно все так совсем по-другому перекрутилось, переигралось. И я не ожидал там, условно, что через полтора года буду ходить в парке Шевченко и давать интервью или снимать свое собственное шоу.

Тогда я еще ничего не знал. Но со временем все становилось на свои места; находились определенные люди; находились определенные какие-то идеи, которые воплощались. И как-то все стало прекрасно даже.

Министерство ветеранов. Ты с ним сталкивался? Говорили о чем-то, были причастны к ситуации? Потому что слышала много вопросов, чем занимается сейчас Министерство ветеранов.

Поскольку я был участником Игр непокоренных, сборной Украины 2023, то Минвет выступили как соорганизаторы, если не ошибаюсь. По крайней мере спонсорами. Не главными, но тоже они что-то дофинансировали для сборной Украины. И это вот их участие в моей жизни раз.

И потом второй раз, когда подавал документы на выплаты... Если через Вооруженные Силы это подавать, то очень долго ждать. А через Министерство ветеранов я подал – и вот выплата была там фактически через месяц. Поэтому это такой лайфхак. Если кто-то ждет сейчас выплат, то подавайте через Минвет, и они будут значительно быстрее.

Ну и все. Пока не сталкивался, кроме устной коммуникации.

Как ты себе дальше видишь свою миссию? Имея ютуб-канал и показывая, насколько города готовы или не готовы к тому всему. Хочешь пойти в политику?

Я пока не планирую никакой политической карьеры. Если будет новая политическая сила, сформирована из военных людей, которые имеют боевой опыт, то я задумаюсь над этим. Потому что только люди, которые готовы были жертвовать своей жизнью, своим здоровьем ради этого государства, готовы теперь жертвовать за него в мирной жизни, не подвергая риску теперь себя лично.

И эти люди будут выкладываться, я уверен, значительно больше, чем люди, которые пришли заработать денег.

Обращалось ли государство или же кто-то из государственных органов с консультациями, чтобы что-то сделать, что-то поменять? Или принять участие в разработке каких-то законопроектов?

Пока что таких обращений не было. Были только предложения. И есть предложения стать амбассадором каких-то из программ, касающихся ветеранов и безбарьерности. Но конкретных предложений по изменениям или принятия участия в этих изменениях пока не было.

Как изменилась твоя жизнь после ранения и сейчас? Какой она была до 24 февраля?

Она однозначно изменилась. И довольно таки кардинально. Но изменилось только то, что я теперь стал в кадре. То есть я всегда был суперактивным. И мне хватало каких-то вещей, которые меня удовлетворяют.

Я делал все, что я хотел. У меня тоже почти каждый день был расписан день, только другими условными делами.

Теперь же это больше такие, скажем, социально ответственные и медийные дела. Поэтому в этом только векторе изменилось.

Насколько жизнь является полноценной?

Моя жизнь вполне полноценная. Я занимаюсь всем тем, что я хочу. Все то, что я себе планирую сделать, оно так или иначе воплощается. И я думаю, куда еще полноценнее, если и так все прекрасно?

Когда ты принял решение, что пойдешь защищать Родину? Были ли вопросы, что "не сегодня, я не пойду; пусть кто-то другой; возможно, позже"?

Нет, абсолютно никаких вопросов не возникало в моей голове. Это все было понятно еще задолго до войны. Поскольку я руководствовался такими патриотическими или даже националистическими взглядами.

И я понимал, что какого-то права выбора не существовало. Я понимал, что я не военный. Но если случится война, тогда этот вопрос назревал, то уже тогда мне стало очевидно, что я остаюсь в Киеве и ищу свой путь на войну.